Ее собственные правила
Шрифт:
– Меня с матерью разлучили, когда я была маленькой, – объяснила Мередит. – Я сама не знаю, как это произошло, но мы расстались.
– Она сильно болела. В больнице лежала, это я точно знаю, – сказала Юнис.
– А кто присматривал за мной?
Юнис обхватила руками лицо, нахмурила брови и задумалась. Наконец вздохнула и покачала головой.
– Не знаю, честно не знаю. Тогда я думала, что тебя забрали родственники.
– Родственники, – медленно повторила Мередит. – Я не помню никаких родственников, мы всегда были вдвоем – я и мама.
– Да… –
– Я сама точно не знаю. Но я каким-то образом попала за границу.
Патси вмешалась в разговор и обратилась к Юнис:
– Вы помните, когда в последний раз видели миссис Сандерсон?
– Дайте-ка вспомнить… В то лето, когда она заболела. Сейчас-сейчас… Да, точно. Летом пятьдесят шестого. Однажды я пришла в Хотторн-коттедж, а там никого не оказалось. Ну, я вернулась домой. Мы тогда жили в Гриноксе. А через несколько дней я встретила констебля О'Ши, и он мне рассказал, что миссис Сандерсон в больнице. Я спросила, как же Мэри, и он ответил, что с ней все в порядке, о ней есть кому позаботиться. Вот так. А месяца два-три спустя мы уехали из Армли. Моя мать сняла дом в Уортли – по соседству с ее сестрой.
Мередит внимательно слушала, вся подавшись вперед.
– Мне знакомо имя – констебль О'Ши, но больше я ничего не могу припомнить.
– Да? А он тебя так любил, Мэри. Очень любил. Это был местный полисмен, он нес патрульную службу в Армли. Обычно сидел в будке, что на Канал-роуд. Неужели не помнишь?
– Нет.
– Констебль О'Ши мог бы пролить свет на то, что с тобой произошло, Мередит, – предположила Патси.
– Да, верно, – согласилась Мередит и взглянула на Юнис. – Не знаешь, он по-прежнему живет в Армли?
– Ой, я не знаю, я так давно о нем не слыхала. Он ведь давно на пенсии должен быть. В те годы ему было лет тридцать, значит сейчас где-то под семьдесят. Так… подожди… Кого я знаю из тех, кто все еще живет в Гриноксе? Надо подумать.
Патси встала.
– Пойду посмотрю в телефонном справочнике. – Она торопливо вышла из гостиной и направилась в маленький вестибюль.
Оставшись вдвоем, Мередит и Юнис некоторое время молча смотрели друг на друга. Наконец Юнис нарушила молчание.
– Ты стала такой привлекательной женщиной, да к тому же состоятельной. Живешь в Америке, владеешь гостиницами.
Мередит натянуто улыбнулась, ничего не ответив. Она старательно напрягала память, пытаясь вспомнить констебля О'Ши, но у нее ничего не получалось. Она даже не могла вообразить себе его лицо.
– Ты замужем? – продолжала расспрашивать Юнис.
– Была. Сейчас разведена. У меня двое детей. А ты как, Юнис? Дети есть?
– Двое, как у тебя. Малкольм и Доун. Оба уже женаты, у меня и внуки есть. А твои дети?
– Дочка обручена. А сын учится в колледже, ему только двадцать один.
В комнату вернулась Патси с телефонным справочником в руках. Положив его на стол, она села рядом с Юнис и сказала:
– В Армли несколько человек с фамилией О'Ши. Может, кто-нибудь
– Питер. Нет-нет, не Питер! Какое-то ирландское имя… Патрик! Конечно же, Патрик!
Палец Патси заскользил по строчкам. Наконец она подняла голову:
– Так. С инициалами «П.» имеются двое О'Ши в Армли и один в Брэмли. В Гриноксе – ни одного. Ну что ж, надо позвонить этим троим, больше нам ничего не остается. Я позвоню прямо отсюда.
Взяв справочник, она пересела к телефону и начала набирать номер.
Мередит подошла к окну и стала смотреть в сад, размышляя о матери. Вдруг резко повернулась и пристально посмотрела на Юнис.
– Ты в последующие годы видела мою мать?
– Нет, ни разу. – Брови поварихи поползли вверх. – Так она не умерла?
– Получается, что нет, Юнис. Мы разыскиваем ее.
– О!
Тут они увидели сияющее лицо Патси, которая шла к ним, прижимая к груди телефонный справочник.
– Я нашла его! Он живет на Холме. Представляешь, Мередит, рядом с больницей святой Марии! Его сейчас дома нет, так что лично с ним я не говорила. Но его жена подтвердила, что он наверняка тот самый Патрик О'Ши, который нам нужен. Он – сержант полиции, вышел на пенсию. Его жена говорит, что она смутно помнит девочку по имени Мэри и ее мать. Он вернется домой в два часа, и мы можем к ним приехать, она разрешила.
Мередит сидела напротив Патрика О'Ши в гостиной его дома в Армли. Она совсем не помнила его лица – Мередит поняла это сразу же, как только его увидела. Очевидно, этот провал в памяти так и не удастся восполнить. Бывший полицейский был высоким, хорошо сложенным темноволосым мужчиной с приятными манерами.
– Ты была такой милой маленькой девочкой, – улыбаясь, сказал он. – Мэриголд. Это имя мне всегда казалось очень красивым. Но вернемся к тому дню. Ты прибежала ко мне в будку и была очень расстроена. Плакала. Ты решила, что твоя мама умерла…
– Это было не так? – быстро перебила Мередит.
– Нет. Но она серьезно заболела. Значит, ты прибежала ко мне в будку. Я взял тебя на руки, чтобы побыстрее дойти. Ты так плакала, так плакала! Твоя мать сидела на стуле в кухне белая как мел. Сразу было видно, что она очень больна. По крайней мере, я так подумал. Она сказала, что в то утро потеряла сознание. Я вызвал «Скорую», машина приехала через пятнадцать минут. Они увезли твою мать в лидсскую больницу.
– А что стало со мной? – Мередит не отрывала глаз от Патрика О'Ши.
– Последнее, что она мне сказала, когда ее увозили в больницу, было: «Позаботьтесь о Мэри, констебль О'Ши». И я позаботился. Я посоветовался со своим сержантом, и мы решили, что самое лучшее – отправить ребенка в «Дом доктора Бернардо», пока матери не станет лучше. Это детский дом в Лидсе.
– Ну а потом, когда моя мать выздоровела?
– Насколько я помню, вы снова перебрались в Хотторн-коттедж. Но, по-моему, дела у нее никак не шли на лад. Хотя она и пыталась бороться, искала работу.