Ее собственные правила
Шрифт:
Патси взяла со стола бланк, сунула его Мередит и приказала:
– Заполни, и мы отдадим его в окошко, где заказывают копии.
Мередит послушно взяла ручку. В окошке им сказали, что срочный заказ стоит двадцать фунтов и будет готов завтра в это же время.
В пятницу ровно в четыре часа Мередит и Патси снова пришли в Дом святой Екатерины. Через минуту они держали в руках копию свидетельства о рождении Мередит. Затем вышли на улицу и поймали такси.
В машине они наконец смогли внимательно прочитать документ. Полное имя матери: Катарина Спенс Сандерсон. Имя отца: Дэниел Сандерсон, профессия: бухгалтер. «Может, поэтому
– Вон сколько ты теперь о себе знаешь. – Патси радостно сжала руку подруги.
– Больше чем когда бы то ни было. – Мередит справилась с волнением и продолжила: – В детстве и ранней юности меня так мучило, что я никто. Если ты не знаешь, кто ты, то начинаешь всего бояться. Тебя словно нет на этом свете. И тогда я решила придумать саму себя.
– Это свидетельство о рождении много значит для тебя.
– Да, очень. Понимаешь, это вроде подтверждения того, что я на самом деле существую. – Мередит с трудом выдавила из себя улыбку. – Ну ничего, зато день рождения я отмечаю правильно. Хоть с этим в приюте не напутали.
– Каковы наши дальнейшие шаги? Ох, Господи, какой глупый вопрос! – Патси виновато улыбнулась. – Ты, конечно же, едешь в Лидс.
– Завтра, Патси. Все равно нам надо в воскресенье ехать в Райпон, просто выеду на день раньше.
– Я тебя отвезу.
– Но…
– Никаких «но», – решительно перебила Патси. – Во-первых, тебе понадобится моя помощь и мое знание здешних мест. И Лидс, да и вообще весь Йоркшир я знаю как свои пять пальцев, а тебе все равно необходим провожатый. Кроме того, я очень за тебя беспокоюсь, Мередит, и не желаю, чтобы ты в таком состоянии путешествовала в одиночку. Твои нервы и так на пределе. Ты разыскиваешь давно потерянную мать, и кто знает, что ты можешь раскопать в процессе этих поисков. Так что лучше, если рядом с тобой будет друг.
– Особенно такой замечательный друг, как ты, Патси. Спасибо. Спасибо тебе за все.
– Мы выедем завтра на рассвете и доберемся до Лидса часа за два с половиной. Ну в крайнем случае за три. Дорога в это время относительно свободна. А первую остановку мы сделаем в Армли у Хотторн-коттеджа.
– Ты знаешь это место?
– Как ни странно, да. У моего дяди была там ткацкая фабрика, а сам он жил неподалеку, в Фарнли. Мы ездили к нему с родителями и обычно проезжали мимо Армли. А ты и вправду помнишь Хотторн-коттедж?
– Очень смутно. Домик у реки. А в реке – всякая живность… утки…
– Чем больше мы говорим, тем больше ты вспоминаешь, это совершенно точно, – покачала головой Патси. – Психоаналитик ведь говорила, что так и будет?
– Да.
Такси остановилось перед гостиницей «Кларидж». Выйдя из машины, Патси взяла Мередит под руку.
– Пойдем-ка в бар, отпразднуем.
– Что отпразднуем? Патси рассмеялась.
– Я всегда говорила, что сделаю из тебя настоящую йоркширку. А теперь мне и стараться не надо, потому что ты и есть самая настоящая йоркширка. За это надо выпить.
Телефон уже звонил, когда Мередит вошла в свой номер. Она подбежала и схватила трубку.
– Алло?
И услышала голос Люка:
– Ch'erie, comment tu vas? [13]
– Очень хорошо, дорогой. Я как раз
– Mon Dieu. [14] – Люк замолчал, пораженный, потом спросил: – Но как ты это обнаружила?
Мередит подробно рассказала ему обо всем и добавила:
13
Милая, как-ты? (фр.)
14
Боже мой! (фр.)
– Завтра мы едем в Йоркшир. Начнем поиски.
– Хочешь я прилечу и поеду с тобой?
– Нет, милый, в этом нет необходимости. Конечно, мне очень хочется тебя увидеть, но не надо. Со мной будет Патси. Она знает Йоркшир как свои пять пальцев.
– Ну хорошо. Ты хочешь, чтобы тебя ничто не отвлекало от поисков. Но имей в виду: я буду постоянно о тебе думать. Позвони мне завтра, ch'erie. Я очень за тебя волнуюсь. Я люблю тебя.
22
Подруги выехали в воскресенье рано утром и через три часа, как и рассчитывали, прибыли в Лидс. Патси объехала стороной шумную центральную площадь и выехала на Станнингли-роуд, ведущую в Армли. Им пришлось несколько раз спросить дорогу, но вскоре они благополучно добрались до переулка Бек-лейн.
Медленно ведя машину, Патси повернулась к Мередит и спросила:
– Ну как, это место не кажется тебе знакомым?
– Пожалуй, нет. Все здесь какое-то обыкновенное, улица маленькая, взгляду не за что зацепиться. Хотя маленькому ребенку окружающий мир всегда кажется больше и интереснее, чем он есть на самом деле. И страшнее.
– Да, правда, – согласилась Патси. – Кажется, переулок заканчивается тупиком.
Мередит выглянула в окно и стала разглядывать окружающий пейзаж.
– Я не понимаю, почему не видно реки.
– Наверное, сейчас увидим. Вчера я смотрела по карте – река Эйр и Ливерпульский канал почти примыкают друг к другу и текут параллельно. Мы проходили в школе, но я забыла. Две эти водные артерии где-то впереди, сейчас мы должны их увидеть.
Переулок Бек-лейн резко обрывался полуразрушенной кирпичной стеной, за которой простиралось большое поле. Патси припарковалась и вылезла из машины.
– Пойдем посмотрим, – позвала она. Мередит последовала за ней.
Подруги огляделись. Они стояли посреди большого пустынного поля, где не было ни домов, ни каких-либо других строений. Но в нескольких шагах находился завалившийся набок деревянный забор и в нем калитка. Мередит внимательно смотрела в ту сторону.
– Я не видела этой калитки, когда мы проезжали, – заметила она. – Куда она ведет?
Мередит и Патси подошли к калитке, висевшей на ржавых петлях, отворили ее и обнаружили тропинку. Тропинка заросла травой и сорняками и была едва видна. Она вела к разрушенному зданию, вернее, к груде кирпичей, деревянных досок и другого мусора.
– Неужели это Хотторн-коттедж? – недоуменно спросила Патси.
– Возможно, – спокойно ответила Мередит.
Ее вдруг охватило острейшее разочарование. Пока они ехали сюда из Лондона, она представляла себе, что домик по-прежнему стоит на своем старом месте, а ее мать продолжает там жить. Но это были слишком уж смелые мечты, сейчас она это поняла. «Какая я дура, – обругала себя Мередит, – захотела, чтобы по прошествии сорока лет все осталось, как прежде. Увы, все изменилось».