Её восточные ночи
Шрифт:
– Тебе помочь? – чуть севшим голосом предлагает Эмин, когда я пытаюсь нанести крем на спину.
– Нет, спасибо, – боюсь, что если меня коснутся его длинные смуглые пальцы, то выдам себя.
Надо настраиваться на деловые отношения, быть вежливой и не позволять лишнего. В общем, следовать примеру аль-Тавила. Он ни разу ни словом, ни взглядом не показал, что я интересую его в сексуальном плане. Потому что так
Эмин продемонстрировал, что далёк от любовных настроений, спокойно согласившись купить мне раздельный купальник. Ведь я уже уяснила: если восточный мужчина имеет на женщину серьёзные виды, то заставляет её надеть паранджу. Ну, или в данном случае, мог бы потребовать напялить полностью закрытый мусульманский скафандр для купания. Однако аль-Тавил одобрил мой выбор: тёмно-зелёное бикини с белыми вставками.
Заботливый Фарух приносит нам кувшин свежевыжатого апельсинового сока со льдом. Перекидывается парой фраз с Эмином и испаряется. Аль-Тавил разливает по стаканам прохладительный напиток, делает пару глотков, а потом произносит:
– Тамара, нам с тобой надо подготовиться к встрече с моим отцом. Он прекрасно говорит по-английски, поэтому может начать задавать вопросы.
– Какие?
– Где мы познакомились? Как давно вместе? Возможно, спросит что-то о твоей жизни. Чтобы не попасть в неловкое положение, давай расскажем друг другу немного о себе. Мы должны выглядеть, как люди, которые действительно встречаются и в курсе основных моментов биографии второй половинки.
– Хорошо.
– Итак, мы познакомились с тобой в Тунисе, когда ты приехала на отдых. Скажем, три месяца назад. Я как раз тоже был здесь. Ты жила в нашем отеле…
– А что если твой отец проверит? Ну, остаются же сведения о постояльцах…
– Вряд ли он будет это делать. В общем, ты гуляла в саду, я увидел тебя, подошёл и пригласил на ужин. Идёт?
– Да.
– Теперь запоминай: моего отца зовут Самир, мать – Диляра. Полные имена называть не буду, иначе ты окончательно запутаешься. У меня есть два брата и две сестры. Я – старший ребёнок в семье.
– А сколько тебе лет? – спрашиваю, потому что своим приглашением к обмену информацией, аль-Тавил дал мне зелёный свет на любые вопросы.
– Тридцать. А тебе?
– Двадцать шесть.
– Отлично! Я долго жил в Лондоне.
– А где ты живёшь в Эмиратах?
– В Дубае. Но не в самом центре, а в пригороде.
– А твои братья и сёстры? Чем они занимаются?
– Нурия, старшая из сестёр, замужем. Живёт в Абу-Даби. У неё трое детей. Мои братья Наиль и Камиль – погодки. Сейчас они оба учатся в Лондоне. Младшая сестра – Зульфия, ей девятнадцать лет. После школы она не захотела продолжать образование и ждёт, пока жених сделает ей предложение. Но он как-то не торопится, хотя между нашими семьями существует договорённость. Ну, теперь твоя очередь. Рассказывай о себе.
– Ох… У меня всё гораздо проще. Я – единственный ребёнок в семье, правда, есть ещё брат от первого брака отца, но мы почти не общаемся. Маму зовут Ольга, папу – Юрий. По профессии я бухгалтер. Работаю в частной аудиторской компании. Вернее, работала…
– Почему? Тебя уволили?
– Уволят. Обязательно. Я ведь не успела вовремя вернуться отсюда. Мне давали отпуск на неделю, а она уже прошла.
– Понятно, – Эмин о чём-то задумывается, а я ухожу купаться в море.
На самом деле меня распирает от любопытства, хочется узнать о личной жизни аль-Тавила. О его женщинах. Но раз он не упомянул ни о ком, то лезть в душу с подобными расспросами считаю бестактным. Тем более, что аль-Тавил-старший не станет спрашивать у меня о других пассиях сына.
За обедом Эмин интересуется, умею ли я играть в шахматы. Я не умею. Вообще ни разу в жизни за шахматную доску не садилась.
– Я научу тебя, Тамара, – многообещающе сверкнув глазами, произносит аль-Тавил. – Сегодня вечером ты сыграешь свою первую партию.
***
Мы сидим в гостиной на низких диванчиках в окружении пёстрых подушек. Эмин знакомит меня с шахматами, объясняет базовые правила игры. Но я никак не могу отделаться от ощущения, что между нами происходит что-то интимное. Даже дистанция размером в стеклянный журнальный столик не помогает.
Конец ознакомительного фрагмента.