Ее высочество, моя жена
Шрифт:
Уголок его рта дернулся, словно он изо всех сил пытался не рассмеяться.
– Признаться, я не заметил, в какое именно мгновение вы меня покинули.
Она медленно улыбнулась.
– Милорд, вы повторяетесь, вчера вы сказали мне то же самое. Несомненно, вы можете быть более оригинальным.
– Конечно, мог бы. – Сделав вид, что размышляет, Мэтью свел брови вместе. – Любопытно только, каким образом?
– Ну, например, вы могли бы сказать, что скучали по мне… – она задумалась на мгновение, – как цветок в знойный полдень тоскует по утренней росе.
– Ну, это вряд
– Ну, это не вполне верно передает наши отношения. – Татьяна прищурила глаза, размышляя. – Дайте подумать, может, как луна тоскует по вечерней звезде, так было бы намного лучше.
– Слишком уж сентиментально. Однако, если уж речь зашла о наших отношениях то, как насчет этого – как олень тоскует по охотнику – это будет довольно точно.
– Вот уж нет. – Хотя тон ее был резок, формальная улыбка по-прежнему не покидала её лица. – Как ночь тоскует по солнцу – вот это более соответствует нашей ситуации.
– Но не настолько верно как лошадь тоскует по мухам на своем крупе – В его голосе прозвенело злобное удовлетворение.
– Вот это необычно – для всех, кроме лошади. Вы и вправду довольно ловко управляетесь со словами, милорд. – И все же, не стоило позволять ему праздновать победу. Татьяна бросила на него торжествующую улыбку. – Хотя на самом деле я уверена, что, несмотря на то, что вы мне тут наговорили – на самом-то деле вы по мне скучали.
Раскрыв от удивления глаза, услышав такое предположение, мужчина усмехнулся и произнес.
– Ну, разве что только как лошадь…
– О, право же, да оставьте вы бедное животное в покое. – Татьяна пересекла комнату, расположилась во французском кресле и жестом указала ему на соседний с ней диван. – Итак, вы пришли, чтобы дать мне ответ, или у вас нет иной цели, кроме как выводить меня из себя этим утром?
– Досаждать вам, ваше высочество, это удовольствие, перед которым нелегко устоять. – Проигнорировав приглашение Татьяны присесть, Мэтью стал расхаживать по гостиной, вынуждая ее поворачивать вслед за ним голову, будто нарочно хотел своими бесцельными передвижениями вызвать у нее еще больший приступ раздражения. – Однако же, я с должным вниманием отнесся к вашему предложению и тщательно его обдумал. По правде сказать, мне пришлось немало размышлять с того нашего разговора. Все это представляется мне довольно интригующим.
– И я так думаю. – Она решительно кивнула. – Я считаю, что правдивый рассказ о странствиях принцессы Софии будет весьма увлекательным, что-то вроде приключения.
– Приключение? Возможно. – Он бросил на нее острый взгляд. – Однако, это не та часть, которую я считаю наиболее интересной.
– Правда? Почему же нет?
– С одной стороны, я не вполне уверен, что верю во всю эту чепуху о семейных мемуарах.
Татьяна изумленно раскрыла глаза и процедила сквозь зубы.
– Вы уже упоминали об этом вчера, но уверяю вас, все это – истинная правда.
Мэтью внимательно посмотрел на нее, и она с невозмутимым спокойствием вернула ему такой же пристальный взгляд. Для
– Вы совершенно не умеете врать.
– Чепуха. У меня это прекрасно получается, но только по особым поводам. – И со слащавой улыбочкой продолжила. – Хотя следует признать, что до встречи с вами опыт по этой части у меня был весьма скромен, да и потребности так поступать прежде не возникало.
– Приятно сознавать, что я выявляю в вас все самое лучшее.
– Я полагала, вы будете больше ценить это, – чопорно ответила Татьяна.
– О, я ценю это. – Сделав паузу, Мэтью бросил на нее глубокомысленный взгляд. – Независимо от истинной причины вашего здесь присутствия, я вынужден сознаться, что просто умираю от любопытства.
– О, да неужели? – Татьяна тихо рассмеялась. – Я уже говорила вам, милорд, что в мои намерения просто входит описать…
– Я не об этом. – Он быстро прервал ее дальнейшие объяснения. – В настоящий момент я склонен верить вашим утверждениям. Но мое любопытство задело другое – зачем для этого вам понадобилось изображать мою жену.
– Но ведь я уже вам это объясняла. Простых людей на самом деле часто пугает, если их собеседник принадлежит к королевскому роду, и это ничуть не располагает их к откровенности. – Она печально вздохнула. – О боже, милорд, неужели вы совсем не слушали, о чем я говорила вам до сих пор?
Его глаза гневно сузились, а Татьяна с трудом удержалась, чтобы не расплыться в удовлетворенной улыбке. Ей почти не пришлось прилагать усилия для того, чтобы теперь и её манеры стали для него невыносимы, тем самым, уравняв счет. И получала от этого подлинное наслаждение.
– Я полагал, что, – каждое слово казалось четко выверенным, – из-за того, что между нами произошло, я являюсь последним мужчиной на земле, которого бы вы могли выбрать для участия в этом фарсе, и все же вы предложили это именно мне. – Пристальный взгляд Мэтью поймал её в ловушку и не отпускал, снова вызвав трепет у нее в груди. – Правильно ли я также полагаю, что вы куда меньше бы колебались, если бы не воспринимали все это как некий крестовый поход, не говоря уже о том пожелании, чтобы я сыграл роль вашего мужа…
– Можно сказать и так.
– Вы довольно явно изъявили свое нежелание избавить меня от этого нелепого положения, пренебрегли даже самыми элементарными правилами хорошего тона, не уведомив меня относительно своих намерений, и проделали все таким образом, что лишили меня всякого шанса произнести хотя бы слово протеста. – И хотя прозвучало это довольно легкомысленно, его взгляд ожесточился. – Из всего этого, я делаю вывод, что аннулирование брака не представляет для вас особой проблемы?