Ее высочество
Шрифт:
И когда басня бывала кончена, ее высочество герцогиня слегка склоняла голову и говорила:
– - Хорошо, очень хорошо.
И Мария-Каролина кланялась, в то время, как герцогиня, ее мать, тихо касалась губами ее лба.
Мария-Каролина уходила. И герцогиня протягивала m-lle Leterrier руку для поцелуя и повторяла:
– - Дело идет очень хорошо.
Ее высочество слышала ясный, всегда спокойный голос герцогини, ее матери, и видела строгую и неуютную мебель с вазами, и золотые гирлянды, и картины, висевшие симметрично на стенах.
Мария-Каролина
Ее высочество оставила "собственные покои его высочества герцога" и молча простилась со статс-дамой фон Гартенштейн, которая ждала ее в желтой зале.
Но пока камер-юнгфера заплетала перед зеркалом ее волосы, нашло опять на нее мучительное беспокойство. Она отпустила камер-юнгферу и легла в постель. Но беспокойно металась она и не могла заснуть. Она постоянно слышала эти страстные голоса, как будто они взывали к ней, -- и пульс ее все- бился.
Она брала со столика "Дон Карлоса" и начинала читать.
Она читала все то же, что бы она ни открыла.
Это были вечно те же самые слова: Любовь -- Человечество -- Свобода, сказанные все тем же голосом.
Она кончала чтение, и книга падала на стол.
Ее голова была так тяжела от бессильных мыслей.
Она не могла разобраться во всех этих чуждых вещах. Она ощущала бьющуюся, как от страха, в ее жилах кровь.
Она опять начала читать, и внезапно остановилась.
Она села на кровать, и книга легла на ее колени. Опять перечитывала она слова герцога королеве:
Ich bin
Der Meinung, Ihre Majestat, dass es
So Sitte war, den einen Monat hier,
Den andem in dem Pardo auszuhalten,
Den Winter in der Residenz, so lange
Es Konige in Spanien gegeben...
[В переводе Михаил Достоевского (Фридрих Шиллер "Дон-Карлос"):
Я, государыня?
– - я полагаю,
Что уж таков обычай: месяц мы
Проводим здесь, в Пардо другой, a зиму
В Мадрите; так заведено с тех пор,
Как короли на трон испанский сели.
Эль-Пардо --
Ее высочество уронила книгу. Она больше не видела ни одной буквы; слезы ослепили ее глаза.
Она чувствовала глубоко томительную, бессильную печаль, -- неутолимую печаль.
Она плакала долго, и высохли наконец слезы; устало протянула она руку за другою книгою. Камер-юнгфера положила несколько книг на стол у ее постели.
Она раскрыла одну из них. Это было родословное дерево Габсбургов.
Она читала страницу за страницей и перевертывала лист за листом.
Это были все те же самые имена и те же титулы в нескончаемом ряде поколений.
Ее высочество глубоко заснула, склонившись над родословным деревом Габсбургов.
Его высочество наследный принц получал длинные сентиментальные письма от своей сестры. Они приходили к нему утром, и он перелистывал их страницы, наслаждаясь своею первою сигарою.
Его высочество выпускал из-под усов кольцами голубые клубы дыма.
– - Pauvre enfant!
И со вздохом вытягивал наследный принц свои кавалерийские ноги и вкушал последний глоток кофе.
– - Pauvre enfant!
* * *
Ее высочество принцесса Мария-Каролина была, в самом деле, не совсем здорова. Гоф-медик настойчиво советовал делать больше движений.
Ее высочество совершала большие прогулки верхом на свежем весеннем воздухе.
Ее высочество ездила так неровно, что ее лакею приходилось быть очень внимательным: то -- карьером, а то опять шагом...
Она приехала на мельницу. Анна-Лиза вынесла ей стакан молока.
Ее высочество выпила молоко и замедлила перед дверью. Бессознательно взглянула она на покрытое пеною колесо.
Она тихо вздрогнула и возвратила стакан Анне-Лизе.
– - Какая вы бледная, -- сказала она.
– - Вам нездоровится?
Ее поразило, как побледнела и похудела Анна-Лиза.
Она не слушала ответа Анны-Лизы. Она смотрела опять на ленящуюся на колесе воду.
– - Это от весны, -- сказала ее высочество.
Анна-Лиза сделала реверанс ее высочеству, которая на прощанье кивнула ей головою.
Ее высочество поехала через мост. У поворота она еще раз оглянулась. Анна-Лиза стояла на площадке лестницы и смотрела на принцессу, прикрыв глаза рукою.
* * *
Был еженедельный обед. Августейшие особы и их гости пили кофе в желтой зале.