Ее заветное желание
Шрифт:
– Вы знаете сержанта по имени Холлет? – спросил полковник Фэрли.
– Нет. Он из нашего полка? – уточнил Стивен.
– Да. Но он, судя по всему, знает вас, – заметил полковник. – По крайней мере, в лицо. Во время сражения он был ранен в руку. Пока его перевязывали, он выдвинул обвинение. Хирург, который вытащил из него пулю, настаивает, что Холлет подписал его собственноручно. Его заявление передали мне вчера.
– И оно каким-то образом касается меня? – спросил Стивен.
– Сержант Холлет обвиняет тебя в трусости на поле боя, – хрипло произнес Николас. – Он утверждает,
Эти слова потрясли Стивена.
– Ты же, конечно, не веришь в это?
– Конечно, нет, – ответил Николас, однако Стивен уловил что-то странное в его голосе.
У него все сжалось внутри.
– Ты искренне веришь в то, что я мог сбежать с поля боя, Ник? Сколько раз мы бились с тобой бок о бок? Сколько раз я прикрывал твои тылы, а ты прикрывал мои?
– Меня не было в последнем бою, – уклонился от ответа Николас.
– Но ты веришь совершенно незнакомому человеку, сержанту, которого я знать не знаю?
Полковник Фэрли откашлялся.
– Мы должны расследовать обвинение. Вообще-то Темберлей предпринял кое-какие усилия после того, как пришло это письмо.
– Значит, вы уже знаете, что это ошибка. – Приложив руку к перевязанной груди, Стивен попытался сесть, чтобы быть лицом к лицу со своими обвинителями, но боль отбросила его на подушки.
– Есть кое-что еще, – добавил полковник Фэрли.
– И что именно? – осведомился Стивен.
– Дополнительные обвинения. В воровстве. На вашей квартире обнаружили личные вещи ваших однополчан, о которых они сообщили как об утерянных. – Полковник не церемонился.
– В воровстве? – задохнулся Стивен. Накатила тошнота. Он услышал хруст бумаги.
– Там были часы, принадлежавшие лейтенанту Гринфилду, и кошелек с инициалами капитана Джеймисона, пустой, а также миниатюра, изображавшая леди с золотистыми локонами. Ее опознали как даму сердца лейтенанта Мура. Найдено еще кольцо, принадлежавшее ему же, которое украшал рубин, когда лорд Мур в последний раз видел его. Сейчас камень отсутствует.
Стивен был настолько ошеломлен, что забыл о боли.
– Эти люди… мои однополчане. Вы думаете, что я крал у них?
– Я повидался с ними, Стивен. Мур был тяжело ранен. Он узнал портрет и свое кольцо перед смертью, – произнес Николас. – Другие дополнили список пропавших вещей за последние несколько недель, хотя ни одну из них в твоей квартире и не нашли. Кое-кто предположил, что либо ты, либо твой сообщник, если таковой есть, мог уже продать их.
Николас был его старым другом, они воевали вместе, а теперь он говорил так, словно верил в вину Стивена. Они пили вместе, устраивали скачки, фехтовали… но теперь в голосе Николаса не чувствовалось даже намека на теплоту.
– Ты веришь, что это правда? – снова спросил Стивен.
В ответ Николас промолчал. Тьма стала удушающей.
– Расследование выявило и другие факты. Не то чтобы обвиняющие вас, но вполне допустимые, потому что они говорят о вашем характере, – опять вступил в разговор полковник. – Майор Гарри Кэпдейл рассказал, например, вот что. Он давний друг
– Конечно, – сказал Стивен.
Стюарт отвечал за безопасность британской делегации, хотя большую часть времени беспробудно пил и создавал кучу проблем. Кэпдейл был его любимым собутыльником и участником дебошей. Стюарт домогался Джулии Лейтон, а когда получил от ворот поворот, начал строить козни Стивену, потому что он взял ее в компаньонки к своей сестре.
– Кэпдейл поведал, что вы имели отношение к краже кое-каких драгоценностей, принадлежавших леди Каслри. Кроме того, вы постоянно манкировали своими обязанностями, водились в Вене с дамами, не отличавшимися высокой моралью, с ворами и разбойниками. Как только здесь, в Брюсселе, возникли слухи о ваших предполагаемых преступлениях, Кэпдейл начал рассказывать подобные истории всем, кто был согласен его выслушать, – продолжил полковник Фэрли. – На свет выплыло и другое. Ваши однополчане описывают вас как человека неразговорчивого, необщительного и себе на уме.
Стивен мысленно помянул Стюарта и Кэпдейла недобрым словом. Да, он испытывал неприязнь к Стюарту, да, помог расстроить заговор французов, готовившихся дискредитировать англичан. Да, это включало в себя кражу документов. Правдой было и то, что он платил Джулии Лейтон, но только потому, что собственный отец лишил ее содержания. И это случилось после того, как репутация юной леди была уничтожена из-за ее общения с Томасом Мерритом, известным в определенных кругах вором драгоценностей. Но оба они – и Джулия, и Томас – решали весьма щекотливую проблему в интересах королевской власти, в чем им содействовал Стивен. Это была секретная миссия, почетная миссия, и, даже если Стюарту были известны какие-то отдельные детали операции, всей правды он не знал. Операция до сих пор оставалась секретной. Поэтому Стивен не мог говорить о ней открыто, даже сейчас.
– Состоится трибунал по этому поводу? – Он стиснул зубы.
– Вы ничего не намерены отрицать? – спросил полковник Фэрли. – Даже факта воровства?
– Разумеется, я отрицаю все!
– Вы сможете обеспечить себе защиту против обвинения? – не отступал Фэрли.
– Конечно, смогу. Где сейчас сержант Холлет? Одного взгляда на меня ему будет достаточно, чтобы признать свою ошибку.
– Я продолжаю разыскивать его. Госпитали полны, много народу размещено по частным домам, – пояснил Николас. – Некоторых переправили в Антверпен. Я отправил людей организовать поиски там. Может, ты терял какие-то личные вещи. Это, возможно, помогло бы тебе.
Стивен нахмурился.
– Я не проверял, да теперь и не смогу. Часы при мне. Среди моих вещей есть еще портрет Доротеи, а так ничего особо ценного.
Николас что-то положил ему в руку.
– Это твои часы, их нашли в твоем мундире вместе с кошельком, полным монет.
Стивен сжал руку. Металл мгновенно нагрелся.
– Их не украли мародеры?
– Элинор нашла их в нагрудном кармане, когда ты прибыл сюда.
– А что еще там лежало? – поинтересовался Стивен.
– Ничего, – сказал Николас. – Там было что-то еще?