Ее звали О-Эн
Шрифт:
Я уже примирилась с тем, что вызываю любопытство городских жителей. Это любопытство я не раз читала во взглядах навещавших нас старых вассалов нашей семьи. В этих взглядах сквозило не столько сострадание к несчастной женщине, обойденной судьбой, сколько именно любопытство, какое испытывают при виде какого-нибудь диковинного, странного зверя. В самом деле, в сорок три года не замужем, брови не сбриты, не чернит зубы, ходит в кимоно с длинными рукавами, словно юная девушка... (В феодальной Японии замужние женщины сбривали брови и покрывали зубы специальным черным лаком. Кимоно с очень длинными, свисающими дочти до пола
Не удивительно, что на такую женщину смотрят с тем же жестоким интересом, с каким рассматривают выставленного напоказ калеку, редкостного урода...
Я догадалась, что подразумевает старик: визит такой женщины может причинить неприятности сэнсэю. Дело не только в сплетнях и пересудах - это может дурно отразиться на его службе.
Старый Игути пообещал найти надежного посланца, и, я написала письмо сэнсэю-первое письмо с воли.
"...время несется быстро, день пролетает за днем, миновал уже почти месяц, как мы прибыли в Асакура. Я думала, что сразу же поспешу к Вам, едва прибудем на место, но, увы, человек не всегда волен поступать согласно своим желаниям. Как сложно устроен мир, невольно ропщу я в сердце... Я знаю, у сэнсэя нет свободной минутки, но все же мне так хотелось бы повидать Вас! Жду Вас всем сердцем.
С почтением..."
Мое письмо еще не успело дойти до адресата, как с визитом ко мне явилась супруга сэнсэя.
Когда жена Тёдза доложила о гостье, я так удивилась, что даже переспросила. Меньше всего я ожидала увидеть его жену. Возможно, то была непростительная беспечность с моей стороны, но до тех пор я ни разу не подумала о том, что у сэнсэя есть жена.
Нет, я не считала, конечно, что сэнсэй холост, что у него вообще нет жены. Просто я никогда не задумывалась над тем, что она существует. Да и с чего бы мне пришли в голову подобные мысли.
Я была несчастная узница, обреченная злой судьбой на вечное заточение, сэнсэй находился далеко, за горами и долами, за тридевять земель. О его существовании рассказывали мне только письма, доходившие через эти дальние расстояния. И он весь, целиком принадлежал мне...
Пока кормилица приводила в порядок мою прическу, сердце у меня учащенно билось, лицо побледнело.
Жена сэнсэя вошла в комнату с легким поклоном, ведя за руку мальчика лет пяти. Это была женщина невысокого роста, но крепкого сложения, с ясными, живыми глазами, в которых светился ум; на ее круглом смугловатом лице играла приветливая улыбка. Она обратилась ко мне со словами соболезнования по поводу безвременной смерти братьев и пережитых нами страданий, и хотя речь ее не отличалась изысканностью, чувствовалось, что говорит она от чистого сердца.
"...У сэнсэя сейчас самые напряженные дни, он мало спит, трудится даже по ночам и никак не может выбрать время, чтоб навестить вас, хотя тоже очень хочет поскорее повидаться... Само собой, нет и речи, чтобы мне, скудоумной, заменить его особу - я пришла лишь затем, чтобы передать его извинения... Как только у сэнсэя будет возможность, он непременно явится сам" - таков был смысл ее слов. "Вот оно что, значит, в мире существует обычай, чтоб жена заменяла мужа..." - впервые уразумела я, слушая ее речи. Это показалось мне странным и неприятным. Какая нелепость!.. Первый же жизненный урок причинил мне огорчение и боль.
Вдобавок какая-то
...Передо мной находился не он, которого я так жаждала видеть, а всего лишь его жена, и тем не менее я ощущала его присутствие так живо и безошибочно, как будто он сам сейчас сидел здесь. Вот она, удивительная, таинственная связь, существующая между супругами!.. Казалось бы, передо мной был не он, а совсем другой человек, но вместе с тем я воспринимала эту женщину как нечто абсолютно тождественное сэнсэю. Не общий ум, не одинаковая душа, а именно единая плоть, связанная общим биением жизни, роднила ее с сэнсэем.
Все это не имело никакого отношения ни к ее искренности, ни к мягкому нраву; что-то жестокое и отталкивающее чудилось мне в этой неразрывной связи ее с сэнсэем. Теперь я больше не удивлялась, что жена выполняет поручения мужа, что так заведено в мире. И еще я узнала - чтобы усвоить даже такую простую истину, мне, в моем положении, придется платить за это ценою душевных ран.
Свидание с сэнсэем состоялось, когда я совсем этого не ждала. В один прекрасный день он неожиданно навестил нас.
Да, совсем нежданно-негаданно... Все семейство Игути разошлось по делам, кормилица впервые за долгое время выбралась в гости к каким-то знакомым, дома оставались только я и престарелая матушка.
В полутемных сенях в дверном проеме я увидела силуэт человека, совсем черный в ослепительном свете полуденного зимнего солнца, бившего ему в спину. Ничего нельзя было разглядеть - ни лица посетителя, ни его фигуры.
Я опустилась на колени у порога, приветствуя гостя, как вдруг с уст этого неподвижно стоявшего человека сорвалось невнятное восклицание, и этот возглас мгновенно пронзил мне душу.
– О-о!.. Это вы, госпожа о-Эн?
Я обомлела.
Не знаю почему, но внутренне я была тогда совершенно не готова к посещению сэнсэя. Отчасти, может быть, потому, что все время уговаривала себя примириться с мыслью, что рассчитывать на его визит почти безнадежно.
Тихий голос, назвавший меня по имени, стрелой вонзился мне в душу, проник в самую глубину сердца. "О-о это вы, госпожа о-Эн..." Какой женщине не хочется, чтобы ее хоть раз в жизни назвали вот так, по имени? Какая женщина не мечтает, чтобы ее так окликнул заветный голос? Я убедилась в этом, услышав этот негромкий, но полный внутренней силы голос. Ноги у меня ослабли, я бессильно опустилась на пол, безмолвно уставившись на черную фигуру - лица я не могла разглядеть.
В одну секунду я поняла, что этот короткий миг стоит всех долгих двадцати лет, миновавших с тех пор, как я впервые узнала о существовании сэнсэя. Один миг встречи значил больше, чем все двадцать лет заточения, в течение которых я так непоколебимо верила, будто сэнсэй принадлежит мне одной. Я впервые постигла в эти минуты, что отношения между женщиной и мужчиной невозможны без общения, без встречи.
Непринужденным жестом отряхнув пыль с таби, сэнсэй поднялся в дом. Я провожала его в комнаты, остро ощущая, что рядом со мной идет мужчина. Задохнувшись от волнения, я некоторое время неподвижно стояла на месте.