Эффект бабочки

Reetly Mert

Шерлок всё-таки ошибался: в Хлое не было той заносчивости, что детектив приметил в её сестре, и она казалась довольно милой молодой женщиной, но всякая эмоция будто бы была тщательно отрепетирована перед зеркалом. Идеальное притворство. Если не знать, на что смотреть, никогда не догадаться. Сейчас она была как-то чересчур рассеянна и выглядела печальной. Вот только маникюр подводит: слишком ровно лежит цвет, хотя перекрасила она ногти сама и совсем недавно — не прошло и пары часов.

— Добрый день, мисс Брук. Прошу, присаживайтесь, — Джон встал со своего кресла и указал на него Хлое. Шерлок едва заметно

поморщился.

— Да, день добрый, благодарю, — она рассеянно кивнула, но глаза её внимательно ловили каждое действие, — Ричард упоминал о том, что вы расследуете это дело, мистер Холмс, доктор Ватсон.

— Ричард? — удивление Джона было столь искренним, что уголок губы её едва заметно дрогнул — легко списать на нервы.

— Да, сестра… сейчас немного напугана. Ричард позвонил мне…

— Потому что узнал о вашей с Филиппом помолвке, — Шерлок произнёс это довольно резко.

Хлоя тяжело вздохнула. Джон вышел из кабинета в поисках какого-либо успокоительного, зря, конечно. Мисс Брук быстро подавила эмоции (искренние или нет, Шерлок так и не понял) и была готова продолжить беседу. Шерлок не ощущал какого-то особого освобождения в действиях после ухода друга, хотя и ограничений никаких он не почувствовал. Поэтому детектив положил руку в карман, просто, чтобы проверить наличие бабочки. Хлоя проследила за этим действием, хищно (но всё ещё едва заметно) прищурившись. Впрочем, бриллиантовое украшение своей уютной тюрьмы так и не покинуло.

— Что вы знаете о бриллиантовой бабочке? Её нашли на трупе.

— Что? О чём вы? Неужто о семейной реликвии? — голос Хлои дрожал от едва сдерживаемого гнева, удачно замаскированного под слабость.

— Вы не могли знать, но, — Шерлок говорил осторожно, медленно, — это украшение было украдено из кабинета вашей сестры недавно.

— Украдено? — удивление было сыграно удивительно правдоподобно.

— Ваша сестра поручила отыскать его. К несчастью, украшение было найдено в доме Филиппа, а потому хозяйке оно пока не может быть возвращено. Полиция полагает, что…

— Что это он украл её из-за вражды со мной? — она со злостью фыркнула и провела рукой по волосам — совсем уж натурально. — Значит, я — главная подозреваемая? Так?

Шерлок немного придвинулся в кресле, сложив ладони в молитвенном жесте. Он раздумывал над тем, чтобы открыть карты, но решил всё же сохранить небольшое преимущество.

— Для полиции — да.

— Но вы сами так не считаете?

— Вы плохая актриса, Хлоя. Почти как ваша сестра, — в ответ на это на лице Хлои ясно отразилась ярость, впрочем, не зря — актрисой мисс Брук была замечательной. — Почему вы продолжали общение с Ричардом Холидей?

— Потому что, в отличие от Филиппа, я всё ещё надеялась, что Ричард примет меня в семью, и нам не придётся уезжать, — она тяжело вздохнула, — зря я не послушала Филиппа… Мы ведь могли уехать уже давно… Но я не хотела, чтобы из-за меня он оставлял семью… А теперь… Уже и не важно.

— Вы упомянули лишь Ричарда, но Холли ведь сестра Филиппа. Почему о ней не шло речи?

— Холли хорошая девочка, но именно из-за неё я осталась почти без денег. Простите, конечно, мистер Холмс, — она гневно посмотрела на него, — но ни я, ни Филипп не могли относиться к ней хорошо. Это не её вина, но… эта девчонка помимо всех сбережений моих покойных

родителей получит десятую долю акций компании Ричарда в день совершеннолетия. А я тут еле свожу концы с концами!

— А как же Филипп?

— Ричард обеспечил его начальным капиталом, но на этом всё.

При этих словах она злобно прищурилась. Теперь Шерлок не сомневался — она знала, что Ричард хотел оставить всю компанию своему сыну в этом году и уговаривала Филиппа принять управление. Шерлок вздохнул. Хлоя скрипнула зубами. Бриллиантовую бабочку ей заполучить так и не удалось.

— Вам кажется, что Филипп украл бабочку, чтобы вам скорее удалось покинуть Лондон?

— Не знаю. Скорее всего. Теперь уже не важно. Мне не хотелось бы думать, что Филипп вор, но… если он, действительно, украл её ради меня, — она слабо улыбнулась, но во взгляде её улыбка не отражалась, — то я сохраню его последний подарок мне. Как только сестра отдаст мне украшение, конечно.

В этот момент в комнату вошёл Джон со стаканом воды в руке. За его неловкими манипуляциями Шерлок наблюдал отстранённо. Больше всего его теперь увлекал запах, исходящий от мисс Брук. Вначале Шерлок решил, что это обычный парфюм, но теперь всё встало на свои места: Хлоя вся целиком пропахла розами. Кажется, Холли Холидей ненароком оставила-таки подсказку.

— Приносим свои соболезнования, мисс Брук, — Джон, мягко улыбаясь, забрал пустой стакан и успокаивающе сжал её ладонь.

— Спасибо, доктор Ватсон. И всё же… можно попросить вас об одном одолжении, мистер Холмс?

— О каком?

— В театре никто не знает об истинном положении вещей — все считают, что мы с Филиппом не ладили… Пусть так и остаётся. Не хочется выслушивать их лживых речей и бесполезные соболезнования, — а ещё ей, конечно, хотелось продолжить карьеру.

— Хорошо. Простите за то, что заняли ваше время, мисс Брук.

— Найдите убийцу Филиппа, мистер Холмс, — она, кажется, хотела попросить о чём-то ещё, но вовремя остановила себя. — До свидания.

Хлоя мягкой походкой вышла за дверь. Джон устало вздохнул.

— Ты отдал ей бабочку?

— Мм. Да.

— Ясно… Хлоя ведь не певица, но я уверен, что видел её раньше на телевидении… Странно.

— Да.

— Ты вообще здесь? — но Шерлок уже направился к двери. — Значит, отправляемся к мистеру Холидей? На улице и в самом деле назревает буря. Да уж… Но ты ведь считаешь, что Ричард убил сына, а значит всё равно от этой поездки не откажешься?

Один шаг, два. Шерлок взялся за ручку и чуть медленнее необходимого потянул её на себя. Детектив обернулся, посмотрев на идущего рядом Джона, и сделал шаг вперёд, поджав губы.

Переступив порог, Шерлок ожидал, что пространство вновь исказится, как бывало раньше, но ничего подобного не происходило — никаких внезапных полётов или падений. Дверной проём оказался лишь дверным проёмом. Без Мэри, без чужих воспоминаний. Они с Джоном вышли в узкий пыльный коридор театра.

Едва сделав несколько шагов, Шерлок резко затормозил, широко распахнув глаза. К счастью, Джон, едва не врезавшийся в его спину, этого не увидел. Иначе доктор решил бы, что у друга прихватило сердце. Но Джон не видел, а потому он лишь чертыхнулся, сердито пропыхтел что-то и медленно обошёл перегородившего собой почти весь узкий проход детектива: