Эффект Геллера
Шрифт:
Каждый раз, когда я ищу в магазинах подарки для своих детей, я думаю о том несчастном мальчишке. Он показал всем, к чему могут привести ребенка окружающие его в избытке деньги, власть и влияние. К депрессии, к одиночеству и к последнему шагу маленького человека, восставшего против мира, созданного для него родителями.
Я пытаюсь заставить своих детей ценить то, что они имеют, объяснить им, как удачно сложилась их жизнь, чтобы они поняли, что есть еще дети в этом несправедливом мире, умирающие от голода. В 1985 году дети вместе со мной видели по телевизору ужасную сцену голода. Помню, она произвела на них тяжелое и неизгладимое впечатление.
Как-то раз президент
Заметив, как изменилось выражение моего лица при виде кольта, президент Лопес Портильо вынул его из кожаной кобуры и протянул мне. «Он твой, Ури», — сказал он.
Я смутился, и первое, что мне пришло в голову, — извиниться и отказаться от подарка, но вместо этого я вдруг сказал примерно такую фразу: «Синьор президент. Я, к сожалению, не могу взять ваш щедрый подарок, у меня будут сложности на первой же таможне».
В ответ он просто вытащил из кармана свою визитную карточку и написал на ней несколько слов, сказав при этом: «Имея при себе эту визитку, Ури, ты сможешь сделать все, что захочешь. И если кто-то тебя спросит о кольте, просто покажи ему мою карточку».
Я не мог этому поверить. Отказавшись чуть раньше от слитка золота в обмен на примерно такую же визитную карточку, я сейчас одновременно получал сразу две бесценные вещи, не прося ни одной из них. Да, жизнь иногда преподносит нам сюрпризы. Но, даже имея личное подтверждение президента, я должен был получить официальное разрешение на ношение оружия. Разумеется, это тоже было сделано в обход обычных правил. И в конце концов я получил правительственное удостоверение агента по особым делам при министерстве финансов, а с ним и разрешение на ношение оружия.
Интересно, что незадолго до этого события один из моих американских друзей дал мне понять, что было бы неплохо, если бы мне удалось добиться какого-нибудь официального поста в мексиканском правительстве. Полагаю, что он хотел от меня слишком многого, хотя теперь волею случая я стал уже по крайней мере сотрудником одной из секретных служб. Так или иначе, мое восхождение по лестнице мексиканского общества было именно таким, на какое рассчитывал Майк. И мне при этом восхождении ни разу не пришлось идти против правды и совести и предавать дружбу с семьей президента. Н конце концов, никто и не просил меня воровать мексиканские государственные секреты. Просто американцы хотели, чтобы время от времени от меня исходили какие-то не слишком навязчивые советы и предложения, к которым волей-неволей прислушивались мои высокие собеседники. Хотя, мне кажется, что о моей истинной миссии уже многие догадывались.
Во время одной из наших встреч Майк нарушил неписанные правила секретности и как бы между прочим заметил, что мои рекомендации по одному важному вопросу, похоже, были хорошо восприняты.
Тогда же Майк принес большую книгу в голубой обложке и открыл ее передо мной.
«Скажи мне, пожалуйста, какое впечатление производит на гебя этот человек?» — спросил он. Это была черно-белая фотография Андропова, о котором я тогда еще ничего не слышал. Первая мысль, которая пришла мне в голову, что он как-то связан с родиной моего отца — Венгрией. И Майк объяснил, что он был там послом во время советского военного вторжения в 1956 году. Впоследствии
«С виду — славный малый, — начал я, — спокойный, сдержанный, достаточно приятный в общении, но по натуре жесткий и безжалостный. Доктринер, в некоторых вопросах не гибок». Все это сегодня, наверное, известно. Уверен, что и Майк тогда знал об этом.
Он рассказал мне немного о новом интересном методе, который разработали психологи ЦРУ, позволяющие узнать характер человека и даже в какой-то мере судьбу, изучая лишь фотографию.
Затем Майк вдруг начал задавать мне довольно странные вопросы: «Можешь ли ты читать мысли людей, если они думают на другом языке? Нужно ли тебе для этого находиться рядом с ними? Не болен ли серьезно этот человек? Когда, ты думаешь, он умрет?»
Я слушал его не перебивая, а едва только захотел сказать что-то, как Майк снова продолжил серию вопросов, один из которых заставил меня содрогнуться.
«Нам известно, что ты можешь влиять на компьютеры, Ури, знаем мы и то, что ты владеешь телепатией, — он наклонился поближе ко мне и, понизив голос, как это всегда делается в шпионских фильмах, спросил: — Как ты думаешь, ты не смог бы вызвать смертельную болезнь в человеческом теле? Ну, к примеру, остановить работу сердца?»
Я промолчал, почувствовав, что начинаю покрываться гусиной кожей. Майк тем временем как ни в чем не бывало стал говорить о колдовстве, черной магии, но потом, видимо, все-таки догадавшись, что я окончательно теряю нить разговора, он переменил тему. На сей раз это была еще одна доверительная беседа, исходящая, как я почувствовал, уже лично от него и не связанная напрямую с полученным заданием.
«Знаешь, Ури, американский конгресс и военные не оценивают возможности психологического воздействия по достоинству. Это происходит отчасти и из-за того, что у нас неважные результаты в этой области. Но здесь есть и обратная связь — как можно изучить предмет досконально и достичь каких-то успехов, если ты не готов вложить в это деньги? Советы вкладывают. Это видно достаточно хорошо даже из открытой литературы. Если читать ее внимательно, то станет ясно, что они занимаются этой проблемой более 50 лет. И, надо сказать, взяли мощный старт, потому что не жалеют на это денег. А мы даже еще и не начали серьезно. Хотя если бы даже и начали, пресса, уверен, тотчас бы поднялась против этого, стала бы требовать, чтобы расходы на исследования были урезаны. Именно неверующие, скептики — те, кто сидит на руководящих постах в газетах, — открыто смеются над нами. И соответственно влияют на ученых, а те в свою очередь — на пра-иительство. Это порочный круг, и он может быть разорван только сверху.
Сегодня, правда, у нас есть и хорошая новость: наш новый президент Джимми Картер — верующий. По крайней мере, религиозный человек, а его сестра Рут фанатично верит в исцелителей. Кроме того, президент сам видел неопознанные летающие объекты и заявил об этом публично. Не стоит забывать и то, что он достаточно серьезный ученый. Словом, он мог бы пойти навстречу нашей идее необходимости крупных исследований психологических феноменов. Нужно только заинтересовать его в этом».
Я, кстати, однажды уже сделал кое-что в этом направлении. Это случилось, когда жена еще не вступившего на пост президента, Розалин Картер, приезжала в Мексику вместе с Генри Киссинджером. Манси, как визави Розалин, организовала официальный банкет для гостей. Самого Лопеса Портильо на нем не было, но я был приглашен, и Манси посадила меня рядом с этими двумя высокими гостями. За нашим столом сидели также Пепито и американский посол вместе с сыном тогдашнего президента Джеральда Форда.