Эффект Массы. Книга 1. Спектр
Шрифт:
– Я понимаю Ваше беспокойство, но мы его обязательно найдём. Просто будьте готовы, когда это произойдёт.
– Есть, сэр, – вытянулся в струнку Гаррус. – Я буду готов. Не сомневайтесь.
Помолчав пару секунд, он снова заговорил:
– Могу я задать Вам один вопрос?
– Разумеется.
– Вы не думаете, что… скажем так, что Совет может защищать Сарена? – прежде, чем Шепард ответил, Гаррус продолжил: – Я к тому, что очень уж они всё затягивают. Мы тут мотаемся из конца в конец Галактики на фрегате, спасли, наверное, половину Пространства Цитадели не от одного, так от другого, а они одну только
– Это ведь не просто вопрос, так?
Гаррус усмехнулся:
– Так точно, сэр. Я это веду вот к чему – может быть, просто не стоит давать Совету такой возможности? По моему скромному мнению, Сарен слишком опасен, чтобы надолго оставлять его в живых. Пока мы долетим до Цитадели, может произойти что угодно. Он может сбежать, его могут отбить геты, а если мы передадим его с рук на руки в СБЦ, его могут просто отпустить. Я хочу быть уверен, что, если… что, когда мы его найдём, мы его действительно остановим. Раз и навсегда.
– Если Сарен откажется меня выслушать и подчиниться, если он вынудит меня применить силу, я застрелю его без размышлений, – заверил Вакариана Шепард. – Но только в этом случае.
– Но какой смысл оставлять его в живых? – чуть повысил голос турианец. – Это даст ему лишний шанс сбежать или убедить Совет в своей невиновности. Плюс геты, которые наверняка попытаются его освободить, и, возможно, не раз!
– Геты гетами, но не забывайте о жнецах. Что мы о них знаем? В чём цель Сарена? Несмотря на то, что мы знаем о его планах больше, чем кто-либо в Пространстве Цитадели, мы знаем ничтожно мало. И если мы его убьём, то больше знать от этого мы не будем. А что, если эти знания нам помогут подготовиться к вторжению жнецов?
– Если они действительно существуют, эти жнецы. Капитан, я понимаю Вашу точку зрения, но что, если Сарен – просто чертовски опасный параноик?
– Может быть, и параноик, – пожал плечами Джон. – А может быть, и нет. На карте слишком многое, чтобы рисковать. Поэтому мы должны стремиться сохранить жизнь Сарену хотя бы для того, чтобы это выяснить. Вы меня поняли?
Гаррус секунду смотрел в одну точку, затем кивнул:
– Так точно, сэр. Я понял. Можете не беспокоиться.
– Войдите, – разрешил командор.
Дверь отъехала в сторону, и в каюту капитана вошёл Кайден.
– Капитан, Вы не могли бы взглянуть? – сказал он, протягивая Джону электронный планшет.
Шепард подошёл к лейтенанту и взял прибор. На экране был стоп-кадр видеозаписи с налобной камеры шлема Аленко.
– Включите, – предложил лейтенант.
Джон нажал кнопку воспроизведения. Пальцы Кайдена на экране коснулись нескольких кнопок, освещение вычислительного центра полигона Альянса заморгало и погасло. Видеоролик закончился.
– И что? – Шепард непонимающе уставился на лейтенанта.
– Минутку.
Встав рядом с командиром, Кайден промотал видеозапись на несколько секунд назад и включил режим воспроизведения с пятикратным замедлением.
– Теперь видите?
– Что?
– Освещение моргает
– И что в этом необычного?
– В принципе, ничего. Но потом я сделал так…
Аленко нажал ещё несколько кнопок. Под видеозаписью появился какой-то ступенчатый график, поделённый по горизонтали на равные промежутки вертикальными линиями. Лейтенант пояснил:
– Этот график показывает, как менялась освещённость зала в течение четырёх секунд после отключения блюбокса. Ступенька вверх – освещение включилось, ступенька вниз – выключилось.
– А линии?
– А вот это самое интересное. Когда я установил частоту этих линий такой, как сейчас, границы каждой ступеньки легли на ту или иную вертикальную линию. Эти ступеньки будто выровнены по сетке времени. В каждом интервале между линиями освещение либо есть, либо его нет, все скачки только на линиях. Теперь…
Аленко нажал ещё несколько кнопок, и поверх графика появились цифры.
– … обозначим все «освещённые» интервалы единицами, «тёмные» нулями. Видите? Одна и та же последовательность из тридцати двух цифр повторяется раз за разом.
– Будто «Ганнибал» пытался что-то передать?
– И я даже знаю, что.
Кайден нажал ещё одну кнопку, и цифры сгруппировались по восемь.
– На заре электронных вычислительных машин все буквы обозначались комбинацией из нескольких бит, то есть двоичных цифр – единиц и нулей. Самый популярный из этих кодов, код ASCII, использовал для записи каждой буквы семь бит, но группировал биты по восемь. Этого хватало только для латинского алфавита, цифр и знаков препинания, поэтому сейчас коды включают в себя тридцать два бита. Но для многих целей, когда не требуется использовать много разных алфавитов, на Земле до сих пор используют восьмибитный код ASCII. Сообщение «Ганнибала» передано кодом ASCII. Всего четыре буквы. Одно слово. HELP [32] .
[32] «Помогите» (англ.)
– Всё-таки искусственный интеллект?
– По всей видимости, так. Самозарождение в блюбоксе, или… да нет, этого не может быть. Только самозарождение.
– Чего не может быть?
– Ничего другого. У меня была одна мысль, но раз полигон защищён от воздействия извне, то это исключается. Преднамеренное вмешательство в систему.
– Так и сказал? – прыснула Эшли.
Они с Кайденом были уже на «ты».
– Именно так.
– А он?
– Вирнус? Отправил на гауптвахту, конечно. Но это стоило того.
В кают-компанию вошёл Джон. Эшли резко помрачнела и молча вышла. Капитан, словно и не обратив внимания, подошёл к Кайдену:
– У Вас сохранились те сообщения от «братьев-биотиков»?
Аленко покачал головой:
– Стёр сразу.
– Жаль, – хмыкнул Шепард. – Похоже, это были последователи того же небезызвестного нам «отца Кайла». Альянс нашёл его, но теперь им нужна наша помощь. В первую очередь именно Ваша помощь. Высадка через полчаса.
– Что случилось?
– Этот «отец» – отставной майор Альянса. Помните битву на Торфане в семьдесят восьмом?