Эффект Массы. Книга 1. Спектр
Шрифт:
– То есть?
– Сигнал «Властелина» очень мощный. Если пробыть слишком долго возле корабля, это легко почувствовать. Первый признак – будто лёгкое покалывание в затылке. Потом это становится похоже на шёпот, который вы не до конца можете расслышать.
– Будто манифестация параноидной формы шизофрении, – вставила Лиара.
– Именно, – кивнула Рана. – Неразборчивый голос. Вас тянет что-то делать, но вы не знаете, почему. В конце концов, вы просто подчиняетесь, перестаёте думать сами о том, что вам нужно делать и зачем. И это происходит
– Почему Сарен занялся этими исследованиями? Разве не он капитан корабля? Он не может включать и выключать сигнал по своему желанию?
– Да, сигнал исходит от корабля. Этот сигнал заставляет нас слушаться Сарена, но я не думаю, что Сарен им управляет. Мне кажется… он боится, что сигнал рано или поздно подействует и на него. Ведь внушение начинает действовать очень мягко. Когда эффект становится заметен, оказывается уже слишком поздно.
– Итак, вы говорите, природа сигнала неизвестна?
– Термин «сигнал» здесь даже не очень подходит. Это скорее некоторое постоянное поле, которое изменяет модели мышления. Со временем оно ослабляет волю того, кто в этом поле находится. У каждого свой порог устойчивости, но в среднем эта стадия наступает через неделю. Вами становится легко манипулировать. С этого момента деградацию уже нельзя остановить, её можно только замедлить. Есть некий баланс между подконтрольностью и полезностью. Чем меньшую степень свободы сохраняет объект, тем ниже его способности. Можно полностью покорить вас, но вы ни на что не будете годны, вы станете, как те саларианцы. Можно сохранить вам когнитивные функции почти полностью, но за счёт меньшей подконтрольности. Это всё, что можно сказать по существу. Так я… могу идти?
– Да, и советую поторопиться. Скоро здесь всё взлетит на воздух.
– Что? Как? О, Богиня…
Глаза азари округлились, и она опрометью выскочила за дверь.
Лиара проводила её взглядом и вздохнула:
– Надеюсь, она выберется. Нас, атамисток, не так много осталось.
– Атамисток?
– Я верю в Атаме, обычно мы называем её просто Богиней. Когда-то это была самая распространённая религия азари, сейчас нас мало. Если интересно, я потом расскажу подробнее.
– Хорошо. Сейчас не будем терять времени. Все в лифт.
На верхний этаж лифт ехал добрых две минуты. Наконец, кабина остановилась.
– Взгляните-ка, – только и выдохнул Гаррус.
– Такой же маяк… – прошептал Кайден.
Действительно – большую часть башни занимал протеанский маяк, такой же, как на Иден Прайм, только больше и… целый. Устройство окутывала зеленоватая светящаяся дымка. Маяк явно был готов к работе.
– Джон… – начала говорить Лиара и запнулась.
– Хочешь сама? – предположил Шепард.
– Нет… Ты уже знаком с этими ощущениями, тебе будет легче. Просто поделись потом со мной, хорошо?
– Обязательно.
Джон приблизился к маяку. Зеленоватое свечение стало ярче, и в нём образовался какой-то узор. Что-то вроде концентрических кругов.
– Такого раньше не было, – заметил Кайден.
– Это похоже на консоль управления, – задумчиво сказала Лиара. – Наверное, чтобы не было случайных срабатываний.
– Почему её не было на прошлом маяке?
– К нему мы подходили со стороны подножия, – предположил спектр. – Возможно, поэтому маяк и взорвался. Сейчас подножие маяка скрыто внизу, мы почти у самой вершины. Вероятно, Сарен знает, что так эти маяки и нужно использовать.
Шепард положил руку в светящееся кольцо… и перестал видеть что-либо вокруг.
Когда видение рассеялось, оказалось, что Джон лежит на мостках перед маяком. Протеанское устройство нисколько не пострадало. Похоже, предположения подтвердились, Сарену удалось найти правильный способ взаимодействия с маяком. Шепард сделал несколько шагов назад к своим товарищам, и тут возле маяка засветился тёмный до сих пор голографический экран. На нём возникло изображение корабля Сарена.
– Что-то у меня плохое предчувствие, – пророкотал Рекс.
Точно так же кроган говорил и на Метгосе. И в тот раз он оказался прав.
Не успел Шепард додумать эту мысль, как в помещении раздался странный голос. Он шёл отовсюду и одновременно ниоткуда, низкий, рокочущий, похожий на шёпот, но вместе с тем такой громкий, что, казалось, сотрясаются стены. Это говорил «Властелин».
– Ты не Сарен, – сказал корабль.
– Что это? – заинтересованно прогнусавил Гаррус. – Какой-то виртуальный интеллект?
– Рудиментарные существа из плоти и крови, – в страшном голосе появились нотки презрения. – Вы прикасаетесь к моему разуму в невежестве, лишённые способности к пониманию.
– Боюсь, это не виртуальный интеллект, – тихо прожурчала Тали.
– Есть бытие, настолько далёкое от всего, что вы знаете, что даже помыслить о нём вы не в состоянии, – величественно произнёс голос. – Я недоступен вашему жалкому пониманию. Я – Властелин, и я пришёл в свои владения.
– Мы думали, что «Властелин» – корабль жнецов, найденный Шу Цянем и захваченный Сареном, – произнёс Джон. – Мы ошибались. «Властелин» и есть жнец.
– Жнец? – усмехнулся Властелин. – Этот ярлык придумали протеане, чтобы как-то назвать то, что их погубило. В конечном счёте, не имеет никакого значения, как они нас назвали. Мы есть, и это всё.
– Протеане? Они исчезли пятьдесят тысяч лет назад! – возразил Гаррус. – Вы не могли их видеть, это просто невозможно!
– Органик не способен понять, – с невыразимым презрением в голосе парировал жнец. – Вся органическая жизнь есть результат случайности, игра аминокислот. Ваш срок жизни измеряется годами и десятилетиями.