Эффект Массы. Книга 1. Спектр
Шрифт:
– Что с ними сделали? – воскликнула Эшли.
На месте глаз ярко светились синие светодиоды. Из-под почерневшей полопавшейся плоти просвечивали металлические шарниры. Бывшие учёные увидели отряд, их рты осклабились, обнажив острые, поблескивающие металлом зубы. С визгом и рычанием монстры двинулись на бойцов Альянса. Ближайший вцепился клыками в перчатку сержанта и стал её грызть, пока Эшли не отбросила его ударом здоровой руки. Усиленный сервоприводами удар наверняка оглушил бы человека. Но монстр, отлетевший на несколько метров,
– Это уже не люди! – крикнул Джон. Он первым вскинул оружие и начал отстреливать нападающих. Те не останавливались – чудовище, лишившееся руки или ноги, продолжало стремиться разорвать врага, пока могло шевелиться. Даже оторванные выстрелом или взрывом гранаты конечности продолжали ползти в сторону солдат. Автомат Шепарда перегрелся. Он забросил его за спину и вскинул дробовик. Точными выстрелами разметав с десяток нападавших, он снова достал автомат и продолжил поливать наступающих очередями.
Лишь когда от монстров остались одни ошмётки, команда смогла перевести дух.
– Хаск… – сквозь зубы сказала Эшли, подняв стекло шлема, чтобы поправить выбившиеся волосы и утереть со лба пот.
– Ха… Хаск? – переспросил Шепард.
– Мы на Сионе… я оттуда родом, командир… Мы там так зовём шелуху. Старое словечко, ещё докосмическое. Так мы всякую лузгу зовём. Шелуху, скорлупу… Извините, сэр, смотрю на них, и вырвалось вдруг… Они такие… сухие. Точно как шелуха. Ну, знаете… От семечек там всяких, каштанов…
– Пойдёт, – кивнул Джон. – Надо же их как-то назвать. Пусть будут хаски.
Кайден пошевелил густыми бровями, усмехнулся, но ничего не сказал.
Проверив оружие, Шепард двинулся к жилым вагончикам.
– Есть кто живой? – крикнул он.
Ответом ему было молчание, но в одном из бараков кто-то завозился. Шепард подошёл к дверце и нажал на кнопку. Зажёгся сигнал, указывающий, что дверь заблокирована изнутри. Джон оглянулся и кивнул головой Кайдену. Лейтенант подошёл и нажал несколько кнопок на своём инструментроне. Через десяток секунд едва слышно зажужжал привод, и дверца отъехала в сторону. Джон заглянул внутрь. Оттуда прозвучал женский голос:
– Люди… Хвала Создателю, это люди!
В полутьме барака, не включая освещение и задвинув жалюзи, сидели два человека – женщина лет тридцати и мужчина постарше.
– Быстрее! Закройте дверь! – нервно прошептал мужчина. – Пока они не вернулись!
Он вскочил со стула и, трясясь, заковылял к двери.
– Не беспокойтесь, – поднял руку Шепард. – Мы здесь, чтобы вас защитить.
– Спасибо, – сказала женщина. Она тоже была напугана, но, в отличие от мужчины, похоже, держала себя в руках. – Я думаю, с нами всё будет в порядке. Здесь больше никого не осталось, а о том, что мы уцелели, они вряд ли знают.
– Сержант Эшли Уильямс, 212-й взвод, – отрекомендовалась Эшли. – Вы должны меня помнить, доктор Уоррен, мы охраняли раскопки.
– Его отвезли в космопорт на рассвете, – ответила доктор Уоррен. – Мы с доктором Мануэлем остались здесь, чтобы руководить сворачиванием лагеря. Когда геты добрались до нас, ваши коллеги сдерживали их огнём, чтобы дать нам время укрыться. Они пожертвовали собой, чтобы спасти нас.
– Никто не спасётся! – патетически воскликнул доктор Мануэль рыдающим голосом. – Дни человечества сочтены! Руины! Руины и мёртвые, безжизненные тела, вот что останется от сего великого рода!
Он смотрел исподлобья, наклонив голову и скосив зрачки. Губы его вытянулись в трубочку, а пальцы ходили ходуном.
– Расскажите об атаке, – игнорируя явно безумного Мануэля, обратился Шепард к доктору Уоррен.
– Всё произошло так быстро… Только что мы собирали оборудование – и вот мы трясёмся от страха в этом вагончике, а снаружи шастают геты.
– Вестники разрушителей! – подвывая, сообщил Мануэль. – Возницы тьмы и хаоса! Герольды нашего уничтожения!
Доктор Уоррен посмотрела на него, покачала головой и продолжила:
– Мы сидели тут и слушали, как снаружи идёт бой. Выстрелы, крики… Казалось, этому не будет конца. И вдруг всё стихло. Но мы продолжали сидеть тут, окаменев от ужаса. А потом… потом пришли вы.
– А турианца вы здесь не заметили? – спросил Шепард.
– Я видел его! – громко прошептал Мануэль. – О да, я его видел! Пророка хаоса! Полководца воинства вражеского! Был, был он здесь! Он здесь был, и он послал сюда воинство своё несметное! Сначала он, а потом геты, да, да!
– Ерунда! – отрезал Аленко. – Когда здесь всё началось, Найлус был ещё с нами на «Нормандии». Алиби железное.
– Простите, – вздохнула доктор Уоррен. – Мануэль всё ещё немного… нервничает. Мы не видели никаких турианцев. В самом начале атаки мы укрылись здесь, закрыли жалюзи и заблокировали дверь.
– Хорошо. Вы что-нибудь успели узнать о маяке? – продолжил Шепард.
– Маяк оказался чем-то вроде буя галактической связи с запоминающим устройством, очень хорошо защищённым от возможных повреждений. Возможно, это самое значительное открытие на моей памяти! Зависит от того, что мы обнаружим, расшифровав данные. Это могут быть какие-то ещё неизвестные нам технологии, это может быть принципиально новый метод лечения… Кто знает?
– Мы обнаружили сердце зла! – взвыл Мануэль. – Пробудили чудище! Выпустили на волю силы тьмы!
– Мануэль, пожалуйста! Не сейчас! – взмолилась его коллега.
– Что с ним? – спросил Джон.
– Мануэль – блестящий учёный, но он всегда был немного… возбудим. Гений и безумие – две стороны одной медали.
– Безумие? – обратился к ней страдалец. – Безумие ли это – видеть будущее? Видеть закат цивилизации? Понимать, что выхода нет, нет никакой надежды? Не-ет, я не безумец. Я единственный, кто сохранил разум!