Эфирные археологи
Шрифт:
— Фант, капитан дири…
— Это неважно! — прервал меня голос. — Опыта штурмовика нет?
— Нет, — подтвердил я.
Меня подхватили под руки и вынесли из круга возрождения. Кто-то сунул мне штаны и рубашку. В помещении толпилась целая куча народу. Одни одевались, другие помогали это сделать. Люди выходили из комнаты сплошным потоком.
— Какими логосами отдачи и взятия обладаете? — спросил кто-то рядом.
— Малые, — ответил я, натягивая штаны.
— Тут ещё один тяжёлый! — крикнул в сторону мой собеседник. — Нужна кираса, шлем и посох!
Всё запрошенное оказалось
— Двести шестнадцатый десяток обороны, нужен тяжёлый! — раздался издалека чей-то крик.
— Есть тяжёлый! — крикнул в ответ мой собеседник. — Почти готов!
— Веди его к Болдину!
Вокруг постоянно что-то кричали. «Тяжёлый», «лёгкий», «поддержка» — сортировка возродившихся бойцов была поставлена на поток.
— Давай быстрее! — мой собеседник помог мне натянуть неудобную кожаную кирасу и шлем, покрытые логосами. — Почувствовал накопитель?
Я накопитель чувствовал — он был и в шлеме, и в доспехах. Оба накопителя были полупустые, но пневма из них обычно тратится медленно.
— Да, — уверенно ответил я.
— Если есть возможность — перекидывай туда излишки пневмы! — посоветовал собеседник и вручил мне посох. — Пошли!
Вместе с другими счастливчиками я вышел из помещения и оказался на огороженной насыпями из камней площадке, где группами стояли люди. Как только какая-то группа разрасталась до десяти человек, она сразу устремлялась на выход.
Небо было затянуто дымом и пылью — тут вообще везде был дым и пыль. Откуда-то издалека доносились крики и грохот, и были видны отсветы огня и вспышки света. Точка возрождения и её оборона — именно так они и выглядели изнутри.
Меня подвели к группе, у которой на повязках было написано «216». И порядковый номер — от «1» до «10». Если точнее, номер «10» отдали мне. Мой сопровождающий сразу же отправился назад, а вперёд вышел классический штурмовик:
— Я первый, вы все — тоже с номерами. Мне плевать, как вас зовут, а вам — как зовут меня. Я командир и веду вас в бой. Мои приказы не обсуждаются, а выполняются. Ваши советы — идут в жопу. Все вы тут флотские, должны понимать… Десятый, девятый и я — идём впереди. Со второго по шестой — сразу за нами. Седьмой и восьмой — с боков. Если по нам стреляют — прячетесь позади нас. Не паниковать, не убегать, оружие не бросать — вас всё равно убьют. Всё ясно?.. Отлично, выдвигаемся!..
Весь наш десяток устремился к выходу с площадки. Вокруг высились каменные ограждения, которые здесь за последние дни понастроили. Они напоминали лабиринт минотавра. Я бы в них с лёгкостью заблудился, если бы меня сейчас не вели. Мимо пробегали другие люди, возвращаясь с линии стрельбы. В основном, штурмовики — изредка с одним-двумя бойцами.
Над головой пролетел пылающий болид, приземлившись где-то в стороне и забрызгав окрестности огненными каплями. Раздавшиеся крики подсказывали, что он не бесполезно разбился — пожёг людей, зараза такая… Когда мы пробегали очередной поворот, где стены были слишком низкими, наш командир пригнулся и крикнул за спину:
— Все пригнулись!
Пригнулись, естественно не все. Во всяком случае, не сразу. И немедленно были за это наказаны. В стену влетел каменный снаряд,
— Я же сказал, пригнулись все! — не оборачиваясь, рявкнул Первый. — Потери?
— Нет потерь! — донеслось сзади сдавленным голосом.
На укреплениях бой шёл вовсю. Каждый десяток занимал свою позицию, и бойцы начинали что есть силы палить в сторону врага. Причём, было ясно видно, что палили они в определённый сектор. Многие даже не целились. Задача была одна — создать впереди такую плотную завесу из логосов, чтобы враг просто не мог её пройти. И пока ещё это у защитников получалось.
Правда, над землёй постоянно летела пыль, а ещё пар и дым. На первой линии обороны они были такими густыми, что у меня немедленно запершило в горле. Однако фляга с водой была только у Первого. Но он, скорее всего, и умирать лишний раз не собирался — в отличие от нас. Пока мы перебегали открытое пространство между первой каменной стеной и второй, у нас убили шестого. Ему в лицо попала ледяная стрела, пробив череп насквозь. Пятый успел схватить труп шестого за ногу и подтянуть его к стене, чтобы можно было снять снаряжение в безопасном месте.
А дальше мы принялись делать всё то же самое, что и другие бойцы — стрелять. Посохом я раньше не особо пользовался — и теперь срочно пытался приноровиться, поглядывая на Первого. Вскоре я примерно понял, как отправлять снаряды с навершия в нужном направлении — и дело пошло куда быстрее. Оружие мне досталось земляное — оно кидало булыжники размером с футбольный мяч или создавало большие глыбы над землёй, хоть и тратило в последнем случае куда больше пневмы. Причём, чем дальше от меня создавался булыжник, тем больше тратилось пневмы.
Накопитель посоха на пять сотен единиц начал быстро проседать. Зато в моём семечке пневмы резко прибавилось запасов. Правильно созданный булыжник не просто давил тех, кто находился под ним, но ещё и катился по склону холма, подминая всё новых врагов, которые рвались к нашим стенам.
— Третий, второй и десятый — молодцы! — похвалил нас Первый.
Периодически ответная стрельба достигала и наших рядов. Ранили второго, да и мне прилетело по шлему ледышкой — но, к счастью, мой доспех полыхнул логосами и отбил удар. Я немедленно влил в накопители ещё пневмы и ответил врагам самым большим булыжником, на который был способен. Материализовал я его так, чтобы катился он ещё долго и плодотворно…
Короткие взгляды в дымную пелену не позволяли оценить, что происходит дальше, чем на сотню метров от нас. И, тем не менее, я подозревал, что та неприятельская пехота, которая накатывала на наши позиции, была только цветочками. Хотя, вспоминая, сколько тварей покрошили дирижабли, я очень надеялся на то, что врагов всё-таки осталось куда меньше.
В соседний десяток прилетел огненный снаряд. Орудие тварей долго до этого пристреливалось, хоть я и не понимал, кто и как там корректирует огонь. Огненные снаряды то ложились с недолётом, то попадали во вторую линию стен, но с десятого раза позицию всё-таки накрыло, и бойцы с криками начали бегать и тушить пламя. В тот же момент из дыма вынырнул огромный зверь, прикрытый листами брони, и попёр на этот участок стены.