Ефрейтор Икс [СИ]
Шрифт:
— Какой Вальке? — недоуменно переспросил Павел. — Что я сказал? — он никак не мог сообразить, о какой Вальке идет речь. — Ничего я не говорил…
Харрасов вдруг качнулся вперед, Павел опять не успел отреагировать, штык клюнул его в левую сторону груди, и тут же отдернулся. Бок моментально онемел, к поясу поползла щекочущая струйка. Павел ошеломленно смотрел в лицо Харрасова. Его губы медленно искривились в злобно-презрительной ухмылке. Павел опустил взгляд, и увидел, как на ткани гимнастерки, чуть пониже дырки, прорванной штыком, появилось маленькое красно-бурое пятнышко, и начало быстро увеличиваться.
Дверь медпункта была крайней слева по коридору. В медпункте раза два в неделю дежурила медсестра из поселковой больницы, жена прапорщика, в остальное время ключ от медпункта находился у дежурного по роте. Харрасов приказал Павлу задрать гимнастерку и рубашку. Павел не видел, что у него на груди, но чувствовал, что кровь продолжает течь. Оторвав клок ваты, Харрасов обильно пропитал его йодом и брезгливо потыкал в рану. Павел скривился от боли.
Харрасов презрительно бросил:
— Х…ня, через три дня заживет. Шагай на кухню, будешь чистить картошку, пока не научишься нести службу, как положено…
Идя по коридору, Павел через окна ленинской комнаты увидел, как четверо ребят его призыва чистят дорожку. А ведь очистка дорожки — обязанности патрульных, мимоходом отметил он.
Он долго сидел в посудомойке, прижав ладонь к груди, пока пропитанная кровью рубашка не прилипла к ране. И вдруг ему стало страшно, так страшно, что мурашки забегали по спине. Он торопливо сунул руку в карман, достал записную книжку. Перед армией он купил приглянувшуюся ему книжку в жестком пластмассовом переплете. На твердой пластмассе отчетливо виднелся след штыка. Ткнувшись в самую середину обложки, он скользнул до нижнего среза, и воткнулся в тело. "Господи! Слава тебе!" — мысленно взмолился Павел. По случаю мирного времени, кончики штыков карабинов были скруглены и притуплены. И все равно, даже тупой штык глубоко пропорол бок. Рану стало тянуть и ощутимо припекать. Но Павел не знал, что делать, а потому принялся чистить картошку.
Вдруг в амбразуру просунулась голова замполита, он безапелляционно приказал:
— Живо, в медпункт!
Дочистив картошину, Павел помыл руки и пошел в казарму по улице. Лезть через амбразуру при замполите было нельзя. Метель унялась, похолодало. Раскрасневшиеся парни рьяно кидали снег. Сашка Лаук, шахтер из Анжерки, опустив лопату, спросил:
— Что, правда, спал на посту?
Павел проворчал:
— Я в постели-то с трудом засыпаю, а как бы я на квадратном метре будки мог уснуть?..
Коренастый парень, с тяжелым крупным лицом, которого Павел видел впервые, проговорил, глядя на заскорузлое пятно на гимнастерке:
— Вот тварь… А за что он тебя?
— Что-то я не то его Вальке сказал… Она, сучка мелкая, всю ночь перед воротами проторчала, я раз пять сбегал в казарму, Харрасова звал, а его разбудить не могли. Вот она, видимо, что-то и наплела ему…
Павел побрел дальше по уже расчищенной дорожке. Снежная траншея ему была уже по грудь.
Возле дневального стоял Харрасов. Он уставился на Павла тяжелым взглядом. Так и вел глазами за ним, пока Павел обходил его по широкой дуге.
— Нажаловался
От резкого и неожиданного движения, к тому же еще не отпустил страх смерти, Павел вскинул над головой руки, в непроизвольном, бабски-беззащитном движении. Харрасов презрительно усмехнулся и отвернулся. Ненавидя себя за неожиданную вспышку страха, Павел прошел в медпункт. На кушетке там уже сидел замполит, а за столом сидела медсестра.
— Снимите гимнастерку, — кивнул лейтенант.
Павел стянул гимнастерку, рубашку, и стоял, ежась от холода и озноба. В казарме было от силы градусов десять. Лейтенант, не вставая с кушетки, оглядел рану, вопросительно поглядел на медсестру. Спросил:
— Как себя чувствуете?
Павел пожал плечами:
— Нормально…
Скопившаяся между брюками и рубашкой кровь запеклась бурой коростой. Медсестра взяла клок ваты, обильно смочила его спиртом и принялась осторожно оттирать кровь с живота, вокруг раны. Проговорила медленно:
— Штык, видимо, скользнул по записной книжке. Если бы не это, летальный исход гарантирован. Видите, удар пришелся ниже, со скользом. Отверстие в гимнастерке не совмещается с раной…
Замполит явственно побледнел, но быстро справился с собой. Еще бы, такой удар, в самом начале карьеры… Он вытащил из кармана гимнастерки Павла записную книжку, медленно осмотрел со всех сторон. С непроницаемым видом положил обратно. Медсестра тем временем промыла рану перекисью водорода, проворчала недовольным тоном:
— Зашивать поздно, шрам останется безобразный…
Приготовив марлевый тампон, она щедро ляпнула на него какой-то мази, смазала кожу вокруг раны клеем, приклеила тампон. Сказала:
— Ну вот, каждый день надо на перевязку. Неизвестно, как глубоко проник штык. Возможна инфекция… — для полноты картины, она сделал Павлу укол от столбняка.
Павел принялся одеваться. Замполит вдруг спросил:
— Вы что, действительно спали на посту?
Павел проговорил хмуро:
— Я в теплой постели с большим трудом засыпаю. Как бы я спал, стоя на семи ветрах?..
Лейтенант с минуту смотрел в лицо Павлу, потом поднялся, приоткрыл дверь, крикнул:
— Старший сержант Харрасов!
Харрасов вошел, уперся тяжелым взглядом в Павла.
— Харрасов, где спал патрульный? — спросил замполит.
— На вышке.
— Что вы сделали дальше?
— Разбудил его пинком. Снял с поста, разоружил, повел в казарму. На крыльце он поскользнулся и напоролся на штык.
Лицо замполита пошло красными пятнами:
— Какое право вы имели снимать его с поста? Вы что, дежурный по роте?
— Никак нет…
— Рядовой, теперь вы расскажите, как было дело?
Павел, глядя прямо в нагло ухмыляющуюся рожу Харрасова, медленно заговорил:
— С пяти до семи я работал по включению. Придя с боевой работы, я должен был достоять свою смену. Поднявшись на вышку, я встал в будке, и стоял там до тех пор, пока там не появился Харрасов. Я ничего такого не делал, потому и не обратил внимания, что кто-то лезет на вышку. Харрасов вошел в будку, сразу же схватил карабин и ударил меня в лицо кулаком. Штыком он меня ткнул возле тумбочки дневального, когда я уже снял полушубок. Это легко проверить, в полушубке нет дыры.