Егерь императрицы. Гвардия, вперёд!
Шрифт:
Топали копытами стреноженные кони, пощипывая траву. Егеря, пристроившись прямо на обочине на своих парусиновых пологах, похрапывали. Драгуны спали на снятых с лошадей попонах, и только часовой Южаков, перехватив в локтях и прижав к груди фузею, медленно ступал по пожухлой от жары траве. Предрассветный час был тих, лишь изредка пискнет где-то птица, да неумолкаемо звенят цикады. Но вот и они замолчали. Звёзды погасли, и первые лучи солнца разогнали предрассветную мглу.
Егерь огляделся и, откашлявшись, пробасил:
– Светает, однако! Хватит уже дрыхнуть-то. Кто службу-то будет править?
– Вот и правил бы сам, – проворчал Лыков, приподнимая
– Не выдумывай! – воскликнул тот. – Я уже холм вижу, а до него шагов триста, пожалуй, будет – значит, уже утро наступило. Лентяй ты, Рябой. Тебе бы только поспать подольше или пожрать послаще. Дурында ты неразумная!
– Ну хватит уже вам собачиться, – проворчал Горшков, вставая со своего полога. – Сейчас сухариков погрызём, водичкой их из манерок запьём и начнём караульную службу нести. Вставайте, братцы!
– Scheisse! Wie schlecht sind sie aufgestanden! [4] , – проворчал негромко здоровенный пруссак, рассматривая расположившихся неподалёку от холма русских.
– Ты же говорил, Гюнтер, что русские нерасторопны и нам нечего опасаться? – спросил его на хорошем немецком жилистый высокий британец.
– Мне так сказал мой хозяин, – поморщился тот. – Лишь бы они не принялись обшаривать окрестности. Вон тех пятерых в зелёном видишь? – протянул он руку в сторону встающих с земли русских. – Это, Джон, егеря, очень опасный противник. Не могу отсюда разглядеть, но если у них на касках есть волчьи хвосты, то они вдвойне опасней. Такие стреляют не хуже нас, и даже штуцера некоторые имеют. В лесу себя как опытные охотники ведут. Так что если они начнут прочёсывать местность, то лучше нам не рисковать и уходить к шхуне.
4
Дерьмо! Как они неудачно встали! – нем.
– Нет, Гюнтер, так дело не пойдёт, – покачал головой британец. – У меня задание, и я его выполню, с твоими людьми или же без вас.
– Ну и чёрт с тобой! – сплюнул тот. – У меня строгий наказ от барона – действовать осторожно и не рисковать. Если что-то здесь не получится, будет возможность и позже в самих Яссах отыграться.
– Ладно, посмотрим, как дальше сложится, – проворчал британец. – Имей в виду, Гюнтер, без меня вас на шхуну всё равно не возьмут. Будете от казаков на своих ногах убегать.
– А без меня вы не узнаете, в какую именно карету стрелять нужно, – парировал пруссак.
– Ладно, – кивнул Джон, – отходить всё равно нам вместе нужно, попадаться в руки русским никому нельзя. Хорошее место, – одобрительно проговорил он, осматривая при утреннем свете подступы. – Сто пятьдесят шагов до цели, на этой дорожной петле у холма кареты хочешь не хочешь – а скорость обязательно сбросят. Лишь бы и правда эти зелёные всё нам не испортили, – кивнул он на суетившихся с южной стороны холма у дороги русских.
Алексей с посаженной на коней дозорной ротой ехал прямо следом за большой, крытой чёрной кожей каретой главного в посольстве турка. Тут же рядом скакала и отборная сотня сипахов. Следом шли ещё две турецкие кареты, и потом катила в богатой отделке карета князя Потёмкина. Весь поезд был приличных размеров, и охраны в нём хватало.
Первые пять вёрст пролетели быстро, по утреннему холодку ехать
– Как думаете, Алексей Петрович, где более всего можно нападения ждать? – нагнав полковника, спросил Осокин.
– В любом месте, Тимофей Захарович, – провожая глазами очередной парный разъезд драгун, проговорил Егоров. – Наши кавалеристы, посланные за теми каретами, что уехали вчера в Яссы, так и не вернулись. Видать, кареты те гнали хорошо. А это значит, что их пассажиры могли хоть где из них выйти, даже под самими Яссами. Но я в этом сомневаюсь, учитывая, что через три десятка вёрст дорога начнёт сильно удаляться от реки Прут. Ждать нападения нужно, полагаю, на этом участке. Сам понимаешь, неспроста же в эту реку британская шхуна ушла.
Мимо промелькнул ещё один конный разъезд драгун и пятёрка егерей во главе с капралом Кожуховым. Драгуны гарцевали, отдавая честь, а вот егеря, напротив, рассыпавшись цепью, с ружьями наготове осматривали заросшие деревьями и кустами окрестности.
– Третий участок, здесь звеньевой Чижов за старшего, – крикнул, настёгивая кобылу, Осокин. – Шебутной егерь, штрафные раз от раза получает, но зато сметливый. Я его давно приметил, к себе в роту звал, но у них же артель на первом месте.
– Помню такого, – кивнул Алексей. – Весной Бегов его две недели по нужникам гонял, а он потом вон как на Дунайских поисках и под Мачином отличился. Дурь слетит совсем – в капралы перейдёт.
Шёл третий пятимильный отрезок пути.
– Джон, передай своим людям – стрелять только после того, как я буду уверен, что это наша цель, – проговорил Гюнтер, открывая крышку круглого футляра.
– Ого-о! Какая богатая вещь! – присвистнул британец, с завистью глядя на подзорную трубу. – Хорошо живёшь, пруссак!
– Не моя, – проворчал тот, протирая окуляр бархоткой. – Барон дал, чтобы не ошибиться с каретой. Так-то она приметная, но так уж надёжней.
И он навёл трубу на русский пикет. От него как раз отъезжали две драгунские пары. Одна шла в южную сторону дороги, другая на север. Третья пара оставалась на месте около егерей. Те же встали в цепь и, набрав дистанцию в десяток шагов друг от друга, внимательно оглядывали окрестности.
– Donnerwetter! – выругался Гюнтер. – Джон, я тебе говорил про егерей с волчьими хвостами на касках? Это они!
В окуляр трубы немцу были хорошо видны все детали мундиров.
– О-о, у одного даже при себе, похоже, штуцер, – процедил он сквозь зубы. – Ни о каком повторном выстреле даже и речи быть не может. Стреляем и сразу же уходим!
– Не волнуйся ты так! – попробовал успокоить пруссака Джон. – До пикета русских далеко. Мы же проверили, им чтобы на холм подняться, ещё и через овраг нужно сначала перебраться, а мы-то их ждать тут не будем. Пока это они сюда поднимутся, мы уже в сторону реки давно отбежим. Полмили форы у нас точно тут будет. Сам понимаешь, им в горку бежать – это дыхание сбивать, а вот нам с горки вниз гораздо легче и быстрее. Две мили всего, а там уже плавни и река будет. Самое главное, что для кавалерии эти места непроходимы. Немного только посуху пробежаться, а потом дальше уже заводи пойдут. Уйдём!