Егерь: назад в СССР
Шрифт:
Валентин Григорьевич довольно хохотнул. Аккуратные чёрные усики приподнялись над верхней губой.
Водитель тоже рассмеялся, видя хорошее настроение хозяина.
«Волга» вывернула на набережную. Проехала мимо моста Александра Невского, по которому катился одинокий троллейбус, и свернула на Таллинскую улицу. Здесь, в пятиэтажном доме сталинской застройки жила Жанна — секретарша и любовница Валентина Григорьевича.
«Волга» припарковалась возле тротуара.
Что ж, дорогая! Ты сама хотела узнать всё о тайной жизни своего мужа. Так смотри теперь!
— Ваня, сходи, поторопи Жанну!
— Вы точно уверены, Валентин Григорьевич? — спросил водитель.
— Ваня! — Самохвалов удивлённо нахмурился.
— Простите! Это я за вас беспокоюсь. Сейчас схожу.
Ваня вылез из машины и быстро пошёл во двор дома.
Валентин Григорьевич, покрутив ручку, опустил стекло задней двери. Откинулся на сиденье, наслаждаясь теплым ветерком. Здесь, в стороне от проспекта воздух был свеж. В нём чувствовался запах цветущих лип и нагретого солнцем асфальта.
Самохвалов потянулся и, с усилием вращая ручку, опустил второе стекло.
Говорят, в заграничных машинах давно уже есть специальные кнопочки! Нажал на неё — и стекло ползёт вниз при помощи маленького моторчика. Нажал ещё раз — закрывается. Но то заграница! Там культура, цивилизация. Там всё для людей. А у нас только танки умеют делать!
Разумеется, эти крамольные мысли Самохвалов никому не высказывал. Да он и набрался-то их от своих знакомых. А сам за границей пока не бывал — не доводилось. Ну, ничего! Он ещё молод, всё у него впереди!
А хорошо было бы, если б жена сейчас подошла к нему! Спросила бы, что он тут делает. Вот тогда Валентин Григорьевич с наслаждением высказал бы ей всё, что думает про неё, про её дурацкую слежку и драгоценного папашу.
Но — не подойдёт. Не осмелится! Ушло то время!
Валентин Григорьевич открыл глаза и вздрогнул. Возле «Волги» стояли двое мальчишек и нахально разглядывали его через открытое окно.
— А ну, пошли прочь! — прикрикнул на них Валентин Григорьевич. — Школу прогуливаете? Вот я вас!
Мальчишки сорвались с места и бегом нырнули во двор.
Какая школа, июль на дворе, одёрнул себя Самохвалов. Совсем заработался, мысли путаются. Надо, надо отдохнуть! Попариться в баньке, вдоволь потискать тёплую послушную Жанну. Посидеть с удочкой на берегу озера, а утром, на туманной зорьке — пострелять влёт осторожных уток!
Валентин Григорьевич перегнулся через переднее сиденье и повернул салонное зеркальце. Белые «Жигули» по-прежнему стояли позади «Волги». Самохвалов усмехнулся. Сейчас, дорогая, тебя удар хватит!
Из двора вышли Жанна и Ванька. Жанна шла впереди.
Сзади Ванька тащил сумку с её вещами.
Ванька поставил сумку в огромный багажник «Волги» и открыл для Жанны заднюю дверцу. Девушка скользнула на сиденье и гибким движением прижалась к Самохвалову.
— А почему сам не зашёл, Валик? — игриво спросила она. — Я приготовила для тебя сюрприз, а ты прислал своего водителя. Представляешь, если бы сюрприз достался ему?
Валентин Григорьевич увидел, как напряглась шея Ваньки. В этом была вся Жанна — одной фразой она могла заставить мужика растеряться, а сама при этом невинно хлопала глазами, изображая полную дуру. За это Валентин Григорьевич и любил её.
— Тогда бы я убил вас обоих! — нахмурившись, сказал он. — Из ревности, как Отелло.
Жанна радостно засмеялась и снова прижалась к нему.
— Поехали, Ваня! — ухмыльнулся Самохвалов, щекоча усами розовое ушко Жанны.
— Куда, Валентин Григорьевич?
— К Жмыхину, на базу. Отдыхать будем! Ты ружьё-то моё забрал из ремонта?
— Простите, Валентин Григорьевич! — ответил Иван, поворачивая зеркало обратно. — Мастер не успел. Сказал, ещё два-три дня надо.
— Вот чёрт! — выругался Самохвалов.
— Не ругайся, Валик! Тебе это не идёт.
Жанна чмокнула его в щёку.
— Ладно!
Самохвалов махнул рукой.
— Одолжу ружьишко у Жмыхина. Не откажет по старой дружбе. Поехали, Ваня!
«Волга» мягко тронулась с места. Белые «Жигули» остались стоять возле тротуара.
Черёмуховка. Дом егеря. Поздний вечер
Теперь я вспомнил эту женщину. Точно! Такое же испуганное выражение лица было у неё, когда её муж усиленно грёб, удирая от меня к острову. Интересно, зачем она явилась среди ночи?
Я не стал долго раздумывать, а прямо так и спросил.
В ответ женщина разрыдалась.
Слёзы текли по её щекам, оставляя тёмные дорожки поплывшей туши. Рот некрасиво кривился.
— Он сейчас там… С ней.
Не знаю, бывают ли на свете мужчины, которые не теряются при виде плачущей женщины. Я не из них, это уж точно.
Постояв несколько секунд в растерянности, я развернулся и пошёл в дом за водой. Как оказалось, это было правильное решение. Потому что женщина пошла за мной.
Я налил в стакан тёплой воды из чайника и протянул ей.
— Выпейте. И успокойтесь, пожалуйста.
В ответ, она разрыдалась ещё сильнее. Видимо, на улице сдерживалась, опасаясь случайных прохожих. А сейчас её отпустило.