Египетские новеллы
Шрифт:
— Почему ты не идешь играть с нами, девочка?
С того дня Фатыма чувствовала к этому мальчику благодарность, и какое-то смутное, сладкое, волнующее чувство возникло в ее сердце…
3
Фахри был единственным сыном Сейида паши, хозяина тех обширных земель, которые паша, унаследовав от своего отца Халила-ага, сдавал в аренду мелким крестьянам. Никто толком не знал, почему паша покинул столицу и остался жить в деревне. Ходили слухи, что он скрылся после развода с одной из своих жен… Кажется, он поклялся, что ни одна из его жен больше не будет жить в Каире. Когда Фахри вырос, паша послал его к дяде в Каир, чтобы тот поместил его в одно из государственных учебных заведений.
Фахри
Фахри увидел ее однажды утром, когда она заботливо ухаживала за кустами хлопчатника. Он спрятался за большую смоковницу и, словно завороженный очаровательными движениями девушки, не мог отвести от нее своего жадного пылающего взора. Он чувствовал какую-то робость, мешавшую приблизиться к ней и поговорить. Причиной этой робости было уважение к традициям своего народа: от жителей деревни он знал о предстоящей свадьбе Фатымы с ее двоюродным братом Мухаммедом.
Фатыма искала кокон, выскользнувший из ее рук и затерявшийся в густой траве. Случайно ее взор упал на смоковницу. Она увидела Фахри и улыбнулась ему. Ее улыбка придала юноше смелости, и он пошел к ней навстречу. Приблизившись, Фахри в растерянности остановился, не зная, что сказать. Но Фатыма избавила его от замешательства, спросив:
— Как поживаете, господин?
Между ними завязалась беседа. Фатыма отвечала юноше наивно и застенчиво. Она вспомнила день, когда впервые увидела мальчика, и поняла, что в ее сердце зародилось новое чувство, которое росло с каждым годом.
Фатыма с нетерпением ждала каникул, чтобы увидеть его, а может быть, если удастся, и поговорить с ним. Но девушка думала, что сын паши ею не интересуется. Он же оправдывался тем, что застенчивость мешала ему заговорить с ней, хотя он и стремился к этому. Фахри обратился к Фатыме со словами, полными сладкой, опьяняющей нежности, которой она не встречала ни у кого из своих односельчан. Фатыма была растрогана. Ведь ничто так не влияет на чувствительную от природы женщину, как ласка и нежность.
4
Они встречались каждое утро. Говоря о чувствах, которых он на самом деле не испытывал, Фахри притворялся. Хотя ему было только восемнадцать лет, — а это возраст благородных чувств и возвышенной любви, — он любил эту девушку чувственной любовью. Когда у него появилась потребность в любви, рядом не оказалось девушки, которая разделила бы с ним его чувства, которой он отдал бы свое девственно чистое сердце. И все это потому, что восточные обычаи, препятствующие общению различных полов, оказались преградой между ним и девушками. И тогда он, как и многие молодые люди, вынужден был обратиться к тем, кто торгует любовью, чтобы заглушить огонь желания, пылающий в глубине молодых сердец. В одном кафе он познакомился с госпожой Альмаза и полюбил ее чистой, платонической любовью. Он приходил ежедневно после занятий и проводил с ней долгие часы, рассказывая о своих искренних чувствах и чистой любви. Но она втайне смеялась над ним и его наивностью. Недолго храня его невинность, она посвятила юношу в тайну любви, которой он стыдился. И он поклялся больше не быть таким наивным и глупым, как в первый раз… И с тех пор, влюбляясь в женщин, он любил их той любовью, которой научила его Альмаза… Таким образом, всякая женщина возбуждала в нем только желание. Немалую роль в этом сыграли бульварные песенки, которые своими мелодиями и словами возбуждают животный инстинкт у мужчин, и полуголые, распущенные артистки с проникновенным, сладким голосом и пленительной,
5
Уже три дня Фатыма не видела Фахри. Бросая на время работу, она направлялась к дому Сейида паши и издали пристально смотрела на окно Фахри, у которого он обычно сидел в часы досуга. Но окно было закрыто. Смущение и страх мешали ей спросить слуг о молодом хозяине. Женское чутье подсказывало ей, что он уехал в Каир. Эта печальная мысль причиняла боль, сжимала сердце. Она помнила, как юноша рассказывал ей о своих увлечениях красивыми женщинами столицы: он хотел этим удовлетворить тщеславие, обычно присущее молодым людям, и вызвать у нее ревность, которая, как известно, порой рождает любовь.
Вечером Фатыма ушла к себе и поднялась на крышу, где она обычно спала жаркими летними ночами. Она устремляла свой взор то в ясное, усыпанное звездами небо, то на поля, еле видимые под покровом мглы. То ли от жаркой ночи, то ли от непрерывного, однообразного квакания лягушек и разноголосого возбужденного лая собак ею овладела бессонница. На самом деле ей мешали спать мысли о Фахри; возможно, непрерывные мысли о любви только разжигают это чувство. Фатыма тянулась к Фахри; ведь она была восточной девушкой, чувственной от природы. Думая о нем, она вдруг почувствовала, как сладкая, опьяняющая дрожь пронизала все ее тело. Она схватила подушку и крепко прижала ее к груди, словно это сам Фахри. Стыдясь своих мыслей, она очнулась и присела на край постели. Ее взор случайно упал на поле, и она увидела человека, который ходил взад и вперед. При свете звезд Фатыма узнала в нем Мухаммеда — своего двоюродного брата и жениха. Она удивилась тому, что он бодрствует, тогда как обычно он ложился спать после вечерней молитвы и просыпался только с восходом солнца.
И Фатыма вдруг вспомнила о своей былой нежности к Мухаммеду в те дни, когда они вместе играли, ловили птиц и удили рыб. И почувствовала, что теперь не питает к нему даже симпатии. В ней возникло какое-то смутное чувство, к которому примешивался страх и затаенная ненависть, потому что она считала своего жениха препятствием, стоящим между ней и ее счастьем. И Фатыма удивилась своей жестокости, которой прежде в себе не знала.
6
Как-то мимо Фатымы, занятой очисткой гряд хлопчатника, прошел Мухаммед. Это был молодой человек двадцати лет, маленького роста, худой, с черными глазами, пылающими на обожженном солнцем, изможденном лице. Легкие морщинки в уголках рта свидетельствовали о скрытой болезни, которая мучила его. Юноша первый приветствовал девушку и она ответила:
— Пусть аллах пошлет тебе здоровье!
Но сказала она это как-то сухо и холодно, без улыбки, без нежного взгляда, словно отвечала случайному встречному. Мухаммед понял, что между ними возникла глубокая пропасть. Его двоюродная сестра, это прекрасное, кроткое, маленькое создание, которое он знал и воспитывал с самого детства, та, кого он хотел сделать своей женой, стала ему чужой и чувствовала к нему неприязнь. Он остановился, не зная, какими словами высказать боль, которая поднималась в его смятенном сердце.
Мухаммед уже раньше заметил, что односельчане шепчутся, когда он проходит мимо и, насмешливо улыбаясь, соединяют имена Фахри и Фатымы. Но он не хотел верить ничему, что о ней говорили, и пытался прогнать от себя всякую мысль, которая могла поколебать его уверенность. Однако сомнение начало проникать в его душу, и он чувствовал его ядовитые, причиняющие боль, уколы. В его воображении стала возникать картина, о которой он старался не думать. Она причиняла ему боль всякий раз, как он представлял себе Фахри, страстно беседующего с Фатымой. Однажды, приблизившись к ним, он услышал, как Фахри равнодушным тоном обратился к девушке: