Его апатия
Шрифт:
— Не могу. Зачем мне ее помнить? Это агентство еще работает. Можно узнать у них. Представляете, сколько людей они накололи за эти годы? И никакой ответственности. Если вам продают ворованную машину, то получается, что, покупая ее, вы сами виноваты. А если квартира "нечистая", то опять все убытки несет покупатель.
— Нет, — возразил Дронго, — в этом году Конституционный суд России определил, что добросовестные покупатели имеют право на компенсацию. Или к ним переходят купленные квартиры.
— Это только в этом году, — вздохнул Толкачев, — а до этого у нас пятнадцать лет общего бардака было. Делай, что хочешь, накалывай, как умеешь, воруй, сколько
— Целая философия жизни, — усмехнулся Дронго.
— А вы не смейтесь. От меня тоже жена ушла. У меня своя фирма была, но я погорел, кинули меня на поставках товара. Продали большую партию спиртного с условием самовывоза. Тянули оформление документов до самого вечера. Это я потом понял, что они специально все так сделали, рассчитали по минутам. В договоре указано было, что я должен сам вывозить весь товар, двенадцать машин. Куда я их ночью повезу? У них склады были надежные, охраняемые, вот я и решил утром вывезти. А ночью склады сгорели. И оказалось, что таких дураков, как я, несколько человек набралось. Представляете, какие бабки они заколотили? Конечно, на складах там ничего не было, пустые бутылки горели, пустые ящики. Это мы все потом поняли. Я тогда сто сорок тысяч долларов потерял. За одну ночь. Вот вам и вся философия. Кто-то жирует, а кто-то теряет. Вы думаете, почему все люди так надеялись на эти банки, на эти пирамиды — "МММ", "Чару", "Тибет", разные там другие? Да потому, что видели, как воруют на самом верху. Вспомните первый состав правительства Гайдара. Какими они пришли? Мальчиками из институтов. А сейчас? Есть среди них просто зажиточные люди? Нет, все миллионерами стали. Люди это и видели, и каждый думал: почему они могут, а мне нельзя? И все стремились сделать деньги — побольше и побыстрее.
Толкачев замолчал. Посмотрел на свой остывающий чай и, не притрагиваясь к нему, продолжил:
— Можете себе представить, что при Суслове люди поверили бы в МММ? Достаточно было на аскетичное лицо этого фанатика посмотреть, а потом — на Мавроди, чтобы понять, можно доверять этому греку или нельзя. А когда появились министры с вороватыми глазами — вот тогда все увидели, что можно все. И побежали сдавать деньги, чтобы сорвать куш на халяву.
— Так можно оправдать и тех, кто вашего друга подставил с квартирой, — заметил Дронго. — Они тоже действовали в соответствии с вашей философией.
— Конечно, — не смутился Толкачев, — каждый воровал, как мог. Вот поэтому мы все пятнадцать лет так и живем. Авиапром никому не нужен, зато секьюрити полно. Нужно же кому-то охранять этих жирных котов.
— Почему вы не поехали в Ростов? — неожиданно спросил Дронго.
— Что? — Толкачев словно споткнулся.
— Почему вы не поехали в Ростов на судебный процесс?
— Зачем? Чтобы меня посадили? В нашем государстве только бандиты имеют право на ношение оружия. Чем и пользуются, безнаказанно нас убивая. А нормальные люди не имеют права на оружие, даже для того чтобы себя защитить. Вы же сами все понимаете. Если на суде выяснится, что я дал ему оружие, то меня самого посадят, возьмут прямо в зале суда, поэтому я должен сидеть тихо и
— Вашему другу грозит пожизненное заключение, — сказал Дронго. — Уж вы-то должны понимать, чем все закончится.
— Понимаю. Но лезть в петлю не хочется, да и помочь Омару я все равно не смогу. Он так и сказал, когда уезжал: не вмешивайся, а я, мол, даже под пытками не назову твоего имени. И вы знаете, я ему поверил. Он всегда таким был, настоящий мужик.
— Вы можете сказать, где находится эта компания, "Синий горизонт"? Точный адрес знаете?
— Знаю. Только ехать туда не надо. Это дохлый номер, господин Дронго, даже несмотря на всю вашу популярность.
— Почему?
— Ну подумайте сами. Разве смогли бы они столько лет людей обманывать без хорошей "крыши"? Конечно, нет. Я хотел помочь Омару, обратился к очень авторитетным людям. Они попробовали поговорить с кем-то из этого агентства. И сразу отвалили. А мне сказали, чтобы мы не рыпались. У этой компании очень хорошая "крыша", сотрудники МУРа. К ним не подступишься. Контора их на Остоженке, но вы все равно ничего там не добьетесь.
— Убедительно, — невозмутимо ответил Дронго. — А я было подумал, что им покровительствует кондитерская фабрика. Неужели вы полагаете, что я не знаю таких элементарных вещей? В Москве очень многие фирмы имеют надежные "крыши" в лице правоохранительных структур. По-этому серьезные преступления зачастую не раскрываются годами, это никому не нужно. Достаточно иметь волю и желание, чтобы раскрыть все громкие преступления последних десяти лет. Но в этом никто не заинтересован. Так что если эти мошенники из агентства до сих пор работают, значит, у них весьма надежная "крыша".
— Если меня будут спрашивать, я скажу, что никогда не встречался с вами. И этого разговора не было, — заявил Толкачев. — Не сомневаюсь, — ответил Дронго. Руки он своему собеседнику не подал. И не поднялся с места, когда тот, надев кепку, быстро пошел к выходу.
Дронго расплатился с официанткой, вышел из кафе и медленно двинулся по Тверской к центру. Оба разговора оказались достаточно продуктивными, но ощущения оставили прямо противоположные. Анализируя подробности состоявшихся бесед, он шел неспешным прогулочным шагом обычного заезжего гостя. Около книжного магазина перед ним неожиданно упала пачка денег. Пачка долларов, сложенных вдвое и перетянутых резинкой, Дронго усмехнулся. Шедший рядом мужчина немедленно подобрал пачку и взглянул на Дронго.
— Деньги, — громко сказал он, — вот повезло! Давай отойдем, посчитаем. — Дронго продолжал идти, с улыбкой глядя на незадачливого мошенника. — Пройдем, — повторил тот упавшим голосом, уже понимая, что афера не удалась.
Дронго, не прибавляя шага, продолжал свое неспешное движение.
— Не пройдет, — сказал он, — я этот старый трюк знаю. Верни деньги напарнику. Вы, как только видите на Тверской мужчину восточной внешности, так сразу и пытаетесь устроить что-либо подобное.
Он прошел дальше, но, к его удивлению, мужчина поспешил за ним.
— Только без обиды, — быстро сказал он, — каждый зарабатывает, как может. Без обиды, мужик, ладно?
Дронго лишь улыбнулся в ответ. Если мошенники работают напротив мэрии, значит, на это сознательно закрывают глаза. Уже не обращая внимание на понурившегося афериста, он вернулся к своим раздумьям. Нужно будет уточнить, какую польскую фамилию имел в виду Толкачев, в связи с этим агентством. Кажется, без помощи Владимира Владимировича ему не обойтись.