Его дикое проклятие. Царство теней. Книга 2
Шрифт:
Это справедливо, что он был выставлен на поругание, чтобы другие люди могли сорвать на нем гнев и жажду мести. Возможно, только поэтому он еще был способен выносить их ненависть.
Но в этот момент никто не кричал и ничто не летело в его голову, ни острые камни, ни гнилая репа. Что-то другое взывало к Аларику. Что-то, что было еще хуже, еще горше, еще глубже.
Уходи.
Он не произнес этого вслух. Губы треснули при первой же попытке заговорить. Слишком долго без воды.
Было невыносимо
Уходи.
Но также невыносимо было не смотреть на нее, когда она была там. Потому что ее вид снова укреплял ту умирающую часть его, которой оставалось надеяться лишь на милосердное безумие и давал ему силы не сломаться.
Уходи.
Он хотел стиснуть веки, не позволяя себе ни одного взгляда, но тело уже давно не слушалось его. Глаза заслезились, как только он чуть-чуть приоткрыл их. Яркий свет обжигал, пылал, пронзал ему голову. И все же это было в каком-то смысле мучительным облегчением – видеть сквозь пелену крови и слез, что она пришла. Что она была здесь. Что она его не забыла.
Лэйра.
Пока она приходит, Калейя разрушила не все.
Глава 7
Теперь я поняла.
Поняла, почему Вика уговаривала меня не ходить в замок. Почему Кадиз бросал на меня подавленные взгляды. Почему Десмонд был так нетерпелив, что для него вообще нехарактерно, и почему в конце нашей встречи он заставил меня пообещать:
– Не совершай необдуманных поступков, Лэйра. Все зависит от тебя. Ты нужна нам.
С этими словами он прижал меня к себе, словно внезапно налетевшая буря грозила унести меня прочь.
Вика взяла меня за руку, когда я медленно подошла ближе, чтобы рассмотреть, – хотя какая-то часть предпочла бы отвести взгляд.
В моей голове бешено вертелись обрывки мыслей, проклятий, вопросов и ругательств. Отчетливой оставалась только одна мысль.
Аларик. Аларик. Аларик.
Они обнаружили крылья.
Еще раньше я заметила, что на его спине постепенно проявляются крылья – у Риана Циры они тоже были. В сложенном виде они были почти незаметны, и я возлагала все надежды на то, что Аларику удалось скрыть продолжающиеся изменения тела. Но у него не получилось.
Они расправили крылья во всю ширь, и оказалось, что их размах – почти четыре метра. О том, какую боль ему причинили, можно было догадаться по множеству переломов тончайших костей. Некоторые из хрупких суставов были раздроблены. Мелкая сетка пурпурных сосудов была видна издалека на фоне тонкой серой кожи. Мой желудок сжался, став маленьким, жестким и холодным, когда я увидела два острых кола толщиной с кулак, которые удерживали крылья Аларика. Их просто вонзили в тонкую кожу. Кровь, стекавшая вниз, засохла, превратившись
До этого момента казалось, что Аларик без сознания, но теперь он осторожно нащупал ногами опору и поднял голову, которая до этого безвольно висела.
– Когда? – выдавила я. – Когда они это сделали?
Только сейчас я заметила, что Вика положила руку мне на плечи. Она осторожно коснулась моих пальцев, которыми я невольно, скорчившись от боли в сердце, вцепилась в грудь.
– Соберись, Лэйра.
Она была права – я должна стоять прямо. Никто не должен догадаться, что происходит у меня внутри.
Впрочем, никто не обращал внимания на меня или на Вику. Или на Аларика. У прилавков покупали овощи и корнеплоды, торговались за козье мясо и за маринованную в уксусе и соли рыбу. Время от времени люди смеялись или оглядывались на своих детей, которые носились по рыночной площади. Они были довольны, эти люди, потому что были в безопасности и под защитой – они и их любимые. И это было единственное, что имело для них значение.
Могла ли я их в этом упрекнуть?
Я ведь ничем от них не отличалась.
– Несколько дней назад. И я не буду ничего об этом рассказывать. – Вика сглотнула, сдерживая отвращение, и этого было более, чем достаточно. – Пусть он сам это сделает, когда…
– О северный мюр! – вырвалось у меня, когда я поняла, что мне будет недостаточно освободить его от магических оков, которые сковывали его руки. Нужно будет как-то вытащить эти колья. Их передние концы были загнуты. Мне нужно будет сделать их мягкими и податливыми с помощью магии, и я понятия не имела, получится ли у меня. Ведь я даже не знала, из чего они сделаны. Я смогу понять это только в тот момент, когда коснусь их.
– Соберись, – снова подбодрила меня Вика и больно ткнула кулаком.
Я была ей благодарна. Она была права. Мне нельзя впадать в отчаяние. И сейчас, когда Аларик медленно, словно преодолевая сопротивление, открыл глаза, я не хотела выглядеть жалким ничтожеством.
Кандалы на обеих руках. Два кола, выступающие над карнизом, до которых я вообще могу не добраться. И совсем немного времени.
Я справлюсь. Каким-то образом я это сделаю, убеждала я себя. Я должна быть сильной – для него. Я была для него единственной надеждой.
Взгляд Аларика метнулся над площадью. Потом он посмотрел на меня, и в этот момент я поверила.
Мы справимся.
Я хотела навсегда запомнить, что его глаза были синими. Но теперь они полностью потемнели, став черными или антрацитовыми, без малейшего проблеска белого. Они блестели от слез всегда, когда он их открывал. В остальном он почти не изменился. Его лицо стало шире, скулы острее, а нос – немного длиннее. Несмотря на похожие на шипы костяные наросты у него на лбу, свалявшиеся волосы, грязь и запекшуюся кровь, он по-прежнему был красив. Почему все они этого не видят?