Его добыча – 2
Шрифт:
«Убиться легче, – мысленно продолжила распекать себя, отодвигаясь и отворачиваясь всем корпусом от амиота. – У меня словно гормоны проснулись».
«Обнажёнка» Седьмого заставляла трястись от волнения куда больше, чем все вместе взятые не менее мускулистые и грязные тела его соплеменников. Возможно, причина крылась в его таком близком, даже подавляющем присутствии? Подспудном страхе перед ним как перед мужчиной? Все эти мыслишки насчёт размножения не прошли даром? Я действительно страшилась такого его возможного интереса?
Реально оценивая шансы на наше выживание, я понимала, что такие вот «колонисты поневоле» вполне могли оказаться лишёнными одежды. И на это неправильно вот так остро реагировать. По идее…
Медленно втянув в себя воздух, на сей раз с нотками мускуса, дала себе мысленный пинок: нельзя дать понять Седьмому, что его тело вызывает у меня какую-то реакцию. Не хватало ещё самой навести его на ненужные мысли!
«Мы словно на необитаемом острове, – вновь и вновь бормотала про себя. – В этих обстоятельствах нельзя быть излишне щепетильной».
Но… справиться с собой, для начала хотя бы урезонив учащённо бьющееся сердце, получалось плохо. А ведь работа в мужском коллективе изрядно закалила мои нервы – видом впечатляющего мужского тела меня было не сразить. Мне доводилось видеть сослуживцев в разных ситуациях и видах – были в коллективе любители намеренно пощеголять перед коллегами-женщинами натурой, особенно в общих душевых на заданиях. И всё равно сейчас я смутилась. Искусственно созданные тела амиотов даже в вопросе мужской анатомии отличались… внушительностью, пробуждая во мне любопытство.
Потупив взгляд, я всё же не удержалась. Из-под ресниц снова обежала глазами полянку у опушки «зарослей» кристаллов, подмечая детали. Очевидно, что амиотам не знакомо чувство стыда. С абсолютной естественностью все они сейчас занимались делами: укладывали спасённую поклажу и помогали более слабым. А тот факт, что все они делали это без одежды… Это волновало лишь меня. Ну ещё, пожалуй, Игеря – я видела, что он, стоя на коленях, тоже ошеломлённо озирается, больше приглядываясь к женским версиям амиотов, тела которых тоже отличались эталонным совершенством. Хотя, похоже, штурману было пока не до серьёзных выводов.
– Чёрт… – тряся головой, отчётливо выругался он. – Мерзость какая. Это не болото, а отхожая яма. Или кто-то сдох и разложился, или нагадил. Я словно дерьма нахлебался…
Мужчина отвёл взгляд от Риш и схватился за живот – его снова тошнило.
– Надо в аптечке адсорбент найти. Конечно, если она тут чудом окажется, – попыталась я помочь, с усилием заставляя себя не думать о всё так же наблюдавшем за мной Седьмым. Вслух в окружающей тишине говорили только мы.
– Думаешь, – Игерь с надеждой впился взглядом в стоявший рядом с нами контейнер, – можно туда заглянуть? Разрешат? – Нервно оглянулся вокруг. – Им-то что… Никакого понятия человечности. Никаких моральных принципов. Ни стыда ни совести. Вон даже голышом разгуливать для них в порядке вещей. И полное отсутствие состра…
Последними словами Игерь буквально подавился, в ужасе выпучив глаза и уставившись на что-то за моим плечом. Или на кого-то?.. Я дёрнулась, оглядываясь. Конечно, Седьмой, который секунду назад находился
Глаза его казались жутковатыми – неудивительно, что механик подавился собственными словами. Пришлось поднять взгляд к лицу Седьмого – я по привычке искала там ответ на вопрос: что случилось?
– Почему?
Амиот выглядел совершенно невозмутимым и выдал единственное слово. Однако, вопреки его вниманию, сосредоточенному на моём соплеменнике, интуиция подсказывала: вопрос адресован мне.
– Ч-что почему?
Сглотнув, не понимая, чего ожидать от опасного и непредсказуемого во всех смыслах сверхсущества, я лихорадочно пыталась понять, что могло так взвинтить монстра.
– Почему говоришь с ним? И…
– И?..
Забыв о странностях окружающего мира, других амиотах, что привычно не обращали на инцидент никакого внимания, даже о наготе находящегося так близко пугающего чужака, я сосредоточилась лишь на ожидании его ответа. Мне катастрофически не хватало понимания его поступков и мотивов.
– Его состояние не имеет значения, – завершил мысль амиот, чем совершенно меня озадачил. К чему подчеркивать очевидное? Наши жизни для них ничтожны.
– Мы воспринимаем по-другому, – не иначе как от волнения я принялась объяснять Седьмому вещи, точно чуждые ему и ему подобным. – Взаимопомощь, любовь и сострадание к ближнему – лучшие качества, которые мы знаем.
– Троя, – внезапно зашипел механик, – не говори ему ничего! Им не говори… Не пытайся объяснить. Обо мне!
С недоумением перевела на него взгляд: почему? Разве не правильнее хотя бы попытаться установить взаимопонимание? Что ещё нам остаётся? Здесь мы полностью в их власти.
– Ты совсем глупая? – одними губами прошептал мне механик, продолжая пялиться на Седьмого словно кролик на удава.
– Что ещё не так? – зашипела, раздражаясь: Игерь-то чего злится?
– Не говори со мной! – уже совсем нервно выкрикнул в ответ мужчина. – Умоляю! Даже не смотри в мою сторону!
С чего такая внезапная перемена? Что увидел один мужчина в глазах другого – дикого и в нашем понимании безумного? И что в этой короткой перепалке спровоцировало амиота?
О последнем я подумала, когда осознала, что жара близости между моим и его телами больше не ощущается – переместившись как по волшебству, Седьмой стоял уже рядом с землянином. Больше того, обхватив пятернёй глотку несчастного Игеря, поднял его высоко над землёй.
Другой пленник, чьего имени я не знала, потрясённо охнул, явно тоже напуганный этим зрелищем. Казалось, что сейчас мы оба увидим уже известную картину: фиолетовый туман, обволакивающий тело, а следом – уже его бездыханное падение. Я сама не осознала, как оказалась на ногах: страх стать свидетелем очередной трагедии толкал вперёд.
Игерь обеими руками вцепился в безжалостную ладонь-удавку, в тщетной попытке оторвать её от своей скованной ободом скафандра шеи. Его взгляд, устремлённый на мучителя, полыхал ненавистью. Словно он понимал: пощады не будет. И знал почему…