Его искали, а он нашелся

Kadavra Avada

Младший сотрудник третьего ряда, библиотекарь тринадцатого уровня Олло Ло своим положением не тяготился. Как и любой обладатель схожего класса, он не смог бы стать, собственно, библиотекарем, если бы страсть к знаниям и книгам не затмевала бы прочих его желаний. Для него, не имеющего права покидать Вечную Библиотеку без надзора, а лучше вообще не имеющего права ее покидать, вынужденный отпуск был скорее наказанием, чем поощрением.

Увы, но последнюю неделю он буквально физически ощущал, как глухие каменные своды и коридоры помещений работы его мечты начали буквально давить на него, словно медленно оседающая гора, постепенно раздавливающая оказавшегося в ее недрах букашку. Игнорировать такие чувства было вредно и для здоровья, и для работы, а для того, чтобы преодолеть воздействие,

он еще не вышел ни уровнем, ни характеристиками. Поднять бы выносливость, благо концентрация у него уже и так неплохая, но, увы, с его классом нужно восприятие, причем даже сильнее концентрации. А со столь хлипким телосложением, которое не поддерживается характеристиками, он вынужден был делать перерывы каждые три месяца. Три недели потраченного впустую времени! С его небольшим уровнем, этот выбившийся в люди сирота из государственного детского дома, поднимал свои уровни как на дрожжах. Вечная Библиотека, как можно догадаться без лишних мозговых усилий, идеальная тренировочная площадка для библиотекарей. Потому-то все они стремятся сюда попасть, потому-то и попадают лишь самые лучшие, самые талантливые и упорные.

Еще только вышедшего из детского дома мальчишку пятнадцати лет отроду и четвертого уровня сразу же взяли в оборот. В детском доме он показал себя с самых лучших сторон, имея к выпуску сразу несколько прокачанных до подмастерья профильных навыков. Большую часть детишек, ленивую и бесталанную, забирали в чернорабочие, в торговый флот юнгами или в армию рядовой пехотой. Империя считала своих воспитанников обязанными выплатить долг взрастившей их родине, так что хорошей жизнью похвастаться могли совсем немногие. Да и в самом учебном заведении эта жизнь была отнюдь не сахаром.

Показать отличные результаты при выпускной проверке Статуса - один из немногих шансов на нормальную жизнь. В ремесленные гильдии никто не возьмет безродных чужаков, когда есть свои сыновья, племянники или иные дальние родственники. А если возьмут, то на такие условия, что лучше уж чернорабочим, а то и рабом. Опыта для взятия уровней получить неоткуда, а за учебу падают только капельки, которые дальше второго-третьего не поднимут. Приходилось крутиться так, как только можно было.

Олло крутился. Читал все, что читалось, писал на кусочках пергамента, на стенах и деревянных досточках, запоминал и систематизировал любую информацию, тренировал память днями напролет. Четвертый уровень и сразу три навыка уровня подмастерья - достаточно, чтобы попасть в ученики к одному из библиотекарей. Не в Вечную, конечно же! Поначалу в самую обычную, одну из тех, что находятся в распоряжении стряпчего аппарата. Там и книг-то было совсем немного, а основу архива создавали всевозможные отчеты и бухгалтерия. Строго говоря, это был именно архив, а не библиотека, но для Олло и такое было подарком богов.

Уже к восемнадцати годам юный Ло взял рубеж десятого уровня, став полноценным библиотекарем, а его начальство, проявив несвойственное столь жестокому миру благородство и доброту, не стали удерживать полезный, но не имеющий влияния и покровителей, кадр силой, а похлопотали о его зачислении в штат Вечной Библиотеки. Конкурс туда был сумасшедшим, но Олло повезло. К счастью, среди высокопоставленных людей государевых или благородных аристократов не так уж много выбирают путь скриптора или библиотекаря. А те, что выбирают, работают потом на собственную семью, а не на Библиотеку. Все же это место, помимо огромных перспектив для профессионального и классового развития, накладывает и чудовищные ограничения, среди которых фактическое пребывание в положении заключенного, не могущего распоряжаться своей свободой, является далеко не самым страшным.

Олло было плевать, ведь свою мечту он нашел и других путей искать уже не собирался.

Санаторий, - хотя санаторием его только я зову, а для местных это корпус отдохновения, - носил самоназвание Чистые Ключи, так как в его центре из-под земли били сразу два родника. Из-за этих родников землю когда-то выкупил один уже давно попавший в опалу род, ну а потом, после разборок с пережившим немилость, но поубавившим имущества благородным домом, усадьбу перестроили в санаторий

для сотрудников Очей. Ее бы с радостью прикарманил кто-то из важных шишек, но никто так и не смог договориться, кому именно отдавать сей приз. А когда такие личности не в силах урвать кусок имущества себе, то стараются сделать так, чтобы и другим не досталось.

Это место действительно походило на элитные и охраняемые санатории для обеспеченных граждан. Собственно, только поэтому в моем мозгу и возникла аналогия с земными учреждениями. Место было спокойным, тихим, комфортным и дружелюбным к постояльцам. Охрана и защитные чары, разумеется, присутствовали, причем вполне на уровне. Другое дело, что в нашей компании даже Лосий легко мог такую защиту обмануть, а охрану обвести вокруг пальца, хотя как раз он ну вот ни капельки не скрытник.

Но похвальба похвальбой, а никто из нас туда не полез, оставшись на базе в полном составе. За дело взялось наше общее творение, управляемое мною через Грезу и начиненное таким количеством сложнейших в исполнении деталей, что аж зубы сводило. Никогда до этого не работал с живым материалом настолько полно, настолько всеобъемлюще. Раньше и нужды особой не было, да и не так уж много на белом свете тех, кому я бы без зазрения совести прописал такие процедуры. Хотя, чего уж там, не стоит лицемерить - я не занимался такими экспериментами просто из легкой брезгливости, лени и нежелания слишком сильно марать руки столь убойной и густой планарщиной.

Говоря о нашем совместном творении, я довольно ограничен цензурными словами, так как их преизрядно не хватает для описания получившегося результата. Милашка Мелани была достаточно высока уровнем, чтобы на эти уровни суметь понавешивать множество всякого разного и несуразного. О сохранении души и личности самой подопытной никто даже не задумывался. Ее даже в сознание приводить не стали, хотя лично мне очень хотелось посмотреть ей в глаза и высказать все, что думаю о ней, ее королевстве, призывах Скованных и множестве других интересных тем. Останавливало понимание того, что это будет неким аналогом морального онанизма, не несущим никакой пользы ни мне, ни общему делу.

Очень приятно убеждать себя в том, что жестоко уничтожаемая на всех уровнях, от физического до духовного, дамочка, на самом деле, конченая мразь и, убивая ее, ты не убийца, а всего лишь клинок возмездия. Приятные и заманчивые мысли, ведь в воображении своем Константин останется чистеньким и весь такой в белом пальто, что хоть прямо сейчас именуй себя Д'Артаньяном! Нельзя сказать, что я не люблю оправдывать свои действия подобным образом... потому что до переселения на Алурей я так постоянно делал. Просто в какой-то момент, когда ясновидение достигло определенной планки, мне почти физически больно стало обманывать самого себя.

Ведь кто-кто, а я уж точно знаю, почему я поступаю так, как поступаю. Не из жажды справедливости, не из высоких мотивов, не принося возмездие, а просто потому, что я так пожелал и смог пожелаемое выполнить. Как-то отстраненно пронеслась в голове мысль о том, что теперь я понимаю, почему Героев так не любили, что ради нас расстарались на создание Ярма. И ведь конкретно я, пусть и со скрипом, но еще держусь за какие-то там убеждения и моральные горизонты. Не из желания оказаться добреньким, а скорее из чувства противоречия - этот мир так настойчиво стремится меня оскотинить, что поддавшись подобным импульсам я вынужден буду признать, что Алурей в очередной раз оказался сильнее.

Впрочем, все эти мысли вообще не к месту, в отличие от того, во что мы превратили леди Таннеркаль.

Основными создателями этого проекта были я да Гестия, как обладатели самого широкого инструментария. Тиа исполняла роль одновременно страховки и стабилизатора, прямо на ходу рассчитывая и пересчитывая нужные ритуалы. Великий мастер - это не фунт изюму, а вековой опыт позволял подстраиваться к нашим манипуляциям практически мгновенно. По факту, Гестия, как и я сам, вполне могла контролировать и стабилизировать получаемый ее Туманом результат, но не сосредотачивались мы на этом совершенно сознательно, стараясь открыть себе максимальный простор для изменений, который был бы чуточку меньшим, трать мы силы еще и на контроль.