Его искали, а он нашелся
Шрифт:
– Да, почтенный.
– Еще сильнее сгорбившись и на глазах старея безо всяких магических проклятий отвечает жрец.
– Нет здесь Их, как нет и воли, Ими воплощенной.
– А не выходит ли так, что даже сам дворец Вечный вместе с самим Императором оказались вне Неба и вне Богов?
– Вся воля Барона уходит на то, чтобы сдержать рвущиеся наружу чувства.
– Д-да?
– Вот и жрец что-то да заметил, но еще не понимает что именно.
Тишина.
Вой тварей вдали.
Звуки отдаленных битв.
Звон магических барьеров.
Тихий перелив искаженных куполом
Молчат все присутствующие, только слышен звук его бьющегося сердца.
– Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха-ха-хах!!!
– Следом за его смехом начинают смеяться остальные, вся команда, кто еще остался на ногах и в сознании, игнорируя уже откровенно напуганные взгляды окружающих. Они тоже поняли, осознали то, что не могли знать ни изверги, ни сам Император Вечный, просто потому, что никто из них не был там, когда по итогам заключенной сделки у Барона забрали его сердце, отняли все, что он только ценил, оставив лишь шрам, зияющую пустоту в душе, а также крохотный огонек надежды, в которую уже даже ты сам не веришь, потому что никогда не бывает таких чудес.
Потребовались десятилетия времени, проводимых в попытках запить горе алкоголем, в постоянных командировках в разные военные конфликты, чтобы смывать там кровью немилость правителя и собственную слабость, собственное предательство, лишь бы только не двинуться умом. Потребовалось вторжение извергов, самое крупное за последнее тысячелетие минимум, похищение целой столицы, попадание в такую передрягу из которой не вытащит даже божья помощь!
...пока ты смеешь жить под небесами Алурея...
...пока очи Наши следят за твоими деяниями...
...пока стоит твоя Империя и живет в мире Нашем кровь ее правителя...
...до тех пор выступаем Мы гарантом твоего наказания...
Железный Барон смеется навзрыд, а рядом с ним хохочут все те, кто разделил со своим командиром его судьбу, впервые за долгое время ощущая ростки надежды, что проросли и дали всходы. Им плевать на извергов и на отчаяние, плевать на то, что придется как-то выбираться из пасти Пекла, плевать на все. Неважно, догадывались ли изверги о вероятности такого исхода, ничего более неважно!
Барон закрывает глаза.
Барон зовет.
Зовет нечто неживое и никогда не жившее, нечто сотворенное руками наделенных и получившее от них зерно разума, собственную личность, зовет то, что было у него, у них всех, отнято политиками и дипломатами, интриганами и предателями, отнято врагами государства, которому Барон отдавал всего себя, отнято правителем, которому он служил верой и правдой. Потому что проще оказалось заплатить Империи, предложить слишком многое лишь за то, чтобы они отказались от них, от его команды.
Ему говорили, что Император стеною встал на защиту его жизни, отдельно указав, что не позволит убить Барона в рамках договора. Что эта защита была продиктована не только желанием иметь шанс повернуть сделку вспять, но и признанием его заслуг. Его убеждали, что слишком многим пришлось жертвовать, что Император согласился на этот исход лишь затем, чтобы не получить выматывающую войну на три фронта, сумев выторговать из этого решения не только материальные, но и политические
Он слушал.
Но не слышал.
Пытался различить за шумом слов, фальшью сочувствующих улыбок и холодными взглядами столичных интриганов грохочущий клекот вырванного из груди сердца, вырванного и запечатанного волей сразу пятерых божеств, Эдиктом сразу семи государств. И, впервые за столько лет он его слышал, слышал этот зов и шел ему навстречу.
Игнорируя все преграды, создаваемые куполом над городом, рвалось на клочки пространство, расширяя проход, ведущий в никуда, далеко за Кромку мироздания. Били вокруг невероятной мощи молнии, гудящие от вложенной в них силы, в которой божественной воли было больше, чем в сотне клириков разом. Хохотали и смеялись выжившие члены Железной Сотни, а их несгибаемый Командор впервые за многие десятилетия и даже века улыбался, стараясь скрыть блестящие в уголках глаз слезы.
Несколько веков тому назад, когда время правления великого Павиана Фортификатора только-только начиналось, в исследовательских корпусах Империи Веков и Подгорного Царства был проведен совместный эксперимент, закончившийся сокрушительным и совершенно неожиданным успехом. Любые исследования, разумеется, проводят с расчетом на успешность начинания, но не в таком масштабе, как вышло по итогам. Изумрудный Павильон, Вечная Библиотека и даже эльфийский Орден Красных Чернил - все они, вместе с десятком организаций и гильдий калибром поменьше, приложили свои усилия к завершению начинания.
По итогу проекта была сотворена и запущена боевая машина запредельной мощи, обладающая мощью и сверхоружием, многократно опередившим любые разработки, даже если говорить о всегда находящихся впереди всего Алурея гномах. Невиданное число легендарных реагентов, целый набор артефактов того же грейда и даже несколько мифических творений древних мастеров были потрачены, дабы вдохнуть жизнь в творимое нечто. И этому нечто требовался командир, обладающий множеством крайне специфических особенностей души. Свои варианты на эту должность предлагали эльфы, гномы и даже зверолюды - но повезло только Империи Веков, у которых нашелся подходящий кандидат, сумевший пройти слияние и пережить его, не рассыпавшись каменной пылью вместе с душой.
Конфликтов в то время хватало с запасом, и совместный, пусть даже и большей мерой состоящий из людей, экипаж вместе с самой машиной был направлен в регион Бесконечных Трав. Саванны, что сменяются пустынями и редкими тропическими оазисами - самая граница Великой Пустыни, что с противоположной стороны карты наступала на Алишан. Именно туда направилась сводная бригада под командованием тогда еще относительно молодого Барона, дабы испытать новосозданное и при этом раньше времени не разрушить хрупкий баланс сил на континенте. Тогда союз между Вечной династией и подгорными владыками был крепок, как никогда ранее и после, что тоже вызывало обоснованную тревогу у соседей и пересуды у аристократии, подозревающей Императрицу в неверности мужу, да еще и в объятиях кого-то из гномьих старейшин.