Его искали, а он нашелся
Шрифт:
В уши лились странные стоны и завлекающий шепот, сливающиеся в литанию Похоти, прямо через амулеты-передатчики гипнотизируя, вводя в покорный транс. Связь отрубали, почти все отрубили, но некоторые из пилотов слушали эти шепотки куда дольше, их им шептать начали несколько раньше. Один из Терзателей внезапно атаковал второго, пара Колоссов тоже сменила сторону, Погонщики натравливали простых големов на таких же големов, но еще выполняющих изначальные директивы.
Они уже не могли отбиться, не могли ни победить, ни выжить, но еще имели шансы умыть врага своей кровью, накормить свинцом и пламенем тех, кто позже попирует на их душах. Именно в этот миг, когда шестнадцатая
Бесполый комок половых органов в виде щупалец и щупалец в виде половых органов возник сверху над полем боя, презрительно проигнорировав несколько ударов боевых жезлов от старухи Хильдры, сумевшей, благодаря усиленным сенсорам Глашатая, появление твари отследить. Тварь выпустила десяток плененных душ, каждая из которых когда-то была техником, механистом, поводчиком или кем-то сравнимого класса, причем не слабым, отнюдь не слабым. В стоне бесконечного блаженства закричали только выбежавшие наружу некомбатанты, подчиненные и покорные, а закричав, стали плавиться, будто воск свечной.
Их души вступили в резонанс с использованными тварью, усиливая эффект площадной атаки, воистину Легенды и достойной. Души вспыхнули, притягивая друг друга или выгорая, но все равно внутрь жадного чрева изверга попало куда больше механистов, чем он потратил на этот удар. Удар, который полностью перехватил контроль над беспилотными исполинами, безвозвратно отключил оборонительные системы и немногочисленные рабочие автоматические свинцестрельные гнезда-турели, а также привел в негодность всех до единого Колоссов, оставив нетронутыми пилотов.
Тодбум мгновенно осознал, что машины выключены только временно, а чуть позже, когда пилотов достанут и переубедят, выступят они уже на другой стороне этой битвы. Чары выключили только Колоссов, но оставшиеся машины более высокого грейда уже ничего не могли сделать. Вот застыл Повергатель безобразной стервы, неповрежденный и способный продолжить бой, как может даже сейчас сказать опытный механик, но только сама Хильдра, видимо, уже пускает похотливые слюни внутри управляющей секции. Вот складывается сам в себя пышущий жаром Глашатай, к которому применили какую-то из версий нутряной домны, крайне поганых и очень сложных чар, против големов и заточенных.
Тодбум должен сражаться, но не может, словно что-то, - шепот-шепот-шепот-шепот, - заставляет смотреть на их разгром, но не вмешиваться, пока не досмотришь. Так долго занимавшая Барая тварь отпрыгивает назад, обиженно смотря на покрытые страшными ранами руки, из которых вытекают ручьи золотого меда, хотя после блокирования нанесенных легендарным артефактом, да с силами Молота, ударов там и рук не должно было быть. Тем не менее высокая, лишь чуть ниже голема, и невыносимо манящая девка, словно слепленная из красных и зеленых кусков, стремительно удаляет даже эти смешные, как для подобных ударов, раны.
Сменившая одну подуставшую Легенду другая выглядит будто тягучий и растягиваемый человек - длинный, похожий на раскрашенного во все краски мира базарного шута, с непропорционально растянутым, словно и вправду нагретый солнцем каучук, телом и конечностями. Тварь завязывает в узел само пространство, меняя вектор движения и гравитации с неописуемой легкостью, обволакивая Молот Империи. Тодбум не может того знать, но этот - шепот-шепот-шепот - словно сам подсказывает суть происходящего. Мастер работы с пространством, усиливаемый душами менее везучих мастеров той же направленности, просто
Все-таки в самый последний миг, уже гаснущим сознанием, Тодбум увидел причину для легкой улыбки - хоть в чем-то твари провалились, хоть в чем-то ошибся этот ужасный и несмолкающий шепот-шепот-шепот... Вместо того, чтобы оказаться в руках тягучего человека, Барай только и успевает завопить:
– Ах ты жэ пыдарааааааа...
Вопль быстро стихает, уносясь вдаль вместе со взмывшим вверх и полетевшим, будто камушек дорожный после пинка мальчишеского, големом. Самый настоящий Молот Империи улетал прочь, а Однобровому было даже вообразить сложно, чем думала тварь, когда пыталась свой трюк провернуть? Там же столько рунных скриптов, что сложные чары такого типа ужасающе сбоят, в отличие от более прямолинейных боевых, требуя чрезвычайно сложных перерасчетов, либо знания того, как именно нужно действовать именно против такой защиты.
Оставляя куски обшивки, потеряв еще при взлете одну из рук, отрезанную пространственным сдвигом, пилотируемый Бараем голем летел, а усталый гном, закрывая глаза, прощаясь с жизнью, душой и честью, поймал себя на мысли о том, что искренне рад наконец-то не слышать этих гадских воплей. Сумасшедше смеющаяся Легенда тоже куда-то телепортировалась, то ли в погоне за ускользнувшей добычей, то ли по делам каким, но это уже не волновало павшего воина. Он был рад и оставался радостным еще некоторое время, пока его самого, стремительно хорошеющую, худеющую и отращивающую сиськи Хильдру и остальных выживших и не успевших покончить с собой пилотов раскладывали и брали прямо на корпусах их големов.
Лично он достался какому-то омерзительному гибриду женского и мужского тела, словно обладающему всеми характеристиками обоих полов и Тодбум даже попробовал было сопротивляться, но не смог пошевелить и единым пальцем, кроме того самого, каким шевелить не хотелось, но быстро захотелось.
Спустя полчаса он уже вел свою машину и остатки бригады туда, куда ему сказали, только уже не выглядя как старый гном. Мутировавший, отрастивший несколько наборов половых органов в самых неожиданных местах, что позволяло заниматься сексом с самим собой прямо в процессе управления големом, раздувшийся и занимающий теперь всю кабину целиком, этот комок искаженной плоти уже ни о чем не думал и ничегошеньки не вспоминал.
– Тупой, ленивый и уродливый варвар!
– Кричит, пробиваясь через звуки творящегося побоища вооруженная магазинным и знатно зачарованным арбалетом женщина, внешности красивой, судьбы непростой и характером очень скверная.
– Я с тобой была только чтобы к твоему начальству в закрома пробраться! И как любовник ты тоже не очень!
Слова из тех, которые мужскую гордость ранят сильнее, чем удар по яйцам, особенно если их прикрывает бронированный гульфик с руной амортизации на внутренней стороне. Метко посылаемые стрелки с эффектом бронебойности и дополнительного урона разрывом металлического стержня, когда болт уже внутри чьей-то раны, бьют еще больнее, только не по тому, для кого говорились обидные слова. Извергов подобным оружием валить получалось только самых тупых и слабых, буквально не имеющих ни нормальной защиты, ни живучести. С другой стороны, так можно было валить оземь хоть кого-то, потому что целей набралось ну просто неадекватно много, а умирать не хотелось. Так хоть не убьешь, то заставишь спрятать телеса за стенами, деревьями или просто деталями рельефа.