Его искали, а он нашелся
Шрифт:
– Похотливая столичная бл*дина, мнящая себя королевой, на.
– Одетый в комплект тяжелых лат, собранный из нескольких отдельных доспехов и при этом остающийся босым на одну ногу и забывший надеть поддоспешник мужчина за словом в карман не лезет, а претензий к даме своего сердца может выдать еще больше, чем она выдала ему.
– Хераль мне еще с тобой в постели стараться, ты же за меня все сделаешь и так, двуличная сука! Или ты думала, что я про твой класс не знаю? Да меня к тебе с разрешения сира Дрогги и отправили, чтобы нанимателя твоего вычислить! А скармливали тебе одну только ложь, п*зда ты ненасытная!
От
– Сама сделаю?
– От вопля, совершенно идентичного по интонациям таковому у хабальной шлюхи, которой решили не заплатить, куда более соответствующего ее реальному возрасту и характеру, задрожали бы стекла в окнах уютного домика-беседки, если бы они еще оставались целы к этому моменту.
– Да нихера ты про мой класс не знаешь, скотоложец дурнопахнущий! Ты мне, сука, все давно рассказал по три раза, мелкохерый дятел, или ты, сука, думал, что я с тобой шутки шутила, а?
Небольшое имение, состоящее из десятка маленьких домиков уединения, использовалось специально для встреч любовников, не желающих свою связь афишировать. Именно здесь парочку, как и остальных отдыхающих, застала общая для всех наделенных города проблема, да так внезапно, что оба даже толком одеться не успели. Если бы прямо сюда не стали отступать сразу целая полусотня стражи, а также свита одного из высокопоставленных дворян и команда авантюристов, среди которых был на удивление сильный Гидромант, то они бы очень быстро оказались в незавидной участи. С другой стороны, если бы сюда, в удобную для обороны точку, одинаково усиливающую и друидов, и водников, не стянулось столько сил, то и врагов тут было бы поменьше.
– Ам! Не! Зи! А! Ки!
– С каждым слогом следует удар самой простой дубины, даже, скорее, вырванного из земли корневища, почти полностью лишенного любой обработки, но остающегося артефактом редкого ранга, вплотную приближающегося к рангу эпическому, тогда как лицо мужчины воплощает собою искренне счастливое и веселое злорадство.
– Память я себе чистил, сучка, а потом мне ложные воспоминания приглашенный менталист накладывал, как раз чтобы ты послушала, бл*дь подзаборная! Что, посчитала себя всех умнее, а жопоглазка? Так что да, я просто расслаблялся и наслаждался дорогой шлюхой почти за бесценок, еще и премию за то получал! А ты-то трудилась, всеми дырками старалась, курва!
Прижатые спинами к озеру, на противоположной стороне которого располагался крупнейший в городе парк, скорее даже небольшие охотничьи угодья, обороняющиеся завязали жесткую позиционную мясорубку, стремясь выиграть себе немного времени. Вражеские войска тоже не стремятся в атаку, хоть они и сильнее в целом. Бой здесь откровенно заштатный, никому не нужный и тварям просто
– Мразь тупая, наслаждался он!
– Очередная атака пошла на спад, так что двое ссорящихся отнюдь не возлюбленных уделяли больше внимания друг другу, чем обороне, что было непрофессионально и опасно, но ведь сказать об этом было некому, так как в запале ссоры эти двое оказались несколько вне общего строя.
– Да я тебя только первые ночи ублажала, выродок гнилой, пока сеть внимания не завершила, а потом ты у меня только что говно не жрал, сука! Когда у тебя рот пи*дой заткнут, ты хоть немного умнее кажешься, понял, осло*б? Наслаждаешься, а?
Если бы не вновь приблизившиеся к этим двоим культисты с арбалетами и луками, вынудившие обоих вжаться в руины снятого ими домика для уединения, то между голубками вспыхнула бы короткая и кровавая схватка. Либо разъяренный воин смял бы свою оппонентку, несмотря на все попытки сопротивления, либо триггерная сеть сработала бы, несмотря на хлещущий во все стороны боевой раж, после чего двуличная агентесса воткнула бы кинжал в шею бессильного пред ней объекта работы. Симпатий никто из них друг к другу не питал, только искреннее желание сжать за горло.
– Мы все тут сдохнем.
– Выдает усталая и опустошенная Соблазняющая, расстреляв все имеющиеся болты и едва-едва пересилив очередную волну флера, которая без поддержки бенефиков, сосредоточивших свои усилия на крупнейших группах обороняющихся, была еще опаснее обычного.
– И я, сука, помру рядом с тобой. Дурнее гибели и придумать сложно.
– Могу подсказать.
– Могучий варвар из предгорий северных пределов, двухметровый комок злобы и ненависти, тоже устал, тоже едва рокочет, едва заставляет себя шевелить устами, чтобы не заснуть прямо тут, под убаюкивающий шелест вязких обещаний.
– Тебе в алфавитном порядке?
Тела слушаются все хуже и хуже, до парочки доходит, что это уже не просто усталость, а что-то похуже, но реагировать нет ни сил, ни отнятого дьявольским трюком желания. Тварь возникает из невидимости постепенно, словно с трудом протискиваясь в явь откуда-то издалека, возвышаясь над парочкой во всей своей красе. Тонкий и хрупкий стан, казалось, не имеет пола, но при этом обладает той мягкой притягательностью, какой владеют только изысканнейшие из куртизанок да, собственно, изверги. Тонкие руки, тонкие ноги, тонкое туловище, безликая голова с одним большим глазом на том месте, где у человека должен быть нос.
Тварь пришла сюда, выбрала позицию, еще не просматриваемую перегруппировавшимися наемниками да стражниками, при этом подходящую для собственной атаки. Здесь оно может подготовить удар, направить его, скоординировать разбитые на отдельные малые отряды культистов и рядовых дьяволов, после чего додавить и без того уставших наделенных. Тварь сильна, опасна и вполне подпадает под понятие элиты, но уже уставшая, растратившая силы в предыдущих сражениях, в которых она успела безоговорочно победить. Тварь не видит причины выкладываться против этих ошметков оборонительных сил, не собирается рисковать, а еще не против восполнить часть утраченных ресурсов.