Его искали, а он нашелся
Шрифт:
Сфера свернута и отключена, я максимально отрешился от нее, чтобы не перенапрягать и без того напряженные мозги. Стены купола стали почти непроницаемыми, едва-едва прозрачными, скрывая от нас большую часть того, что творилось в окружающей реальности. Но даже того, что глаза различали, хватило бы для расплескивания мозгов по стенам, посмотри туда неподготовленный человек. Мы неподготовленными не являлись, да еще и хорошими зельями, повышающими стабильность психики и снижающими урон по сознанию, залились под самые брови. Но даже так Тарию пробило на истерику, а остальные не слишком сильно от нее отставали.
Я не
И, в какой-то момент, мы все же дошли.
– Пи*да.
– Ганс, устало вытирающий трудовой пот рукавом своей стеганки, даже чем-то более эмоциональным не разродился.
– Фух. Дай минуту продышаться и начнем.
Мы стояли в своеобразном оке бури, стремительно уменьшающемся. От покрывающего весь зал контура осталось только несколько метров в самом центре, но именно здесь и находилось средоточие аномалии. Контур дожевывало, отнимая у него последние секунды существования, а вместе с ними все сильнее освобождалась заключенная сущность.
Именно сейчас мы в безопасности - даже цитадель можно отключить, реши я сделать такую глупость. Но стоит оку бури исчезнуть, и впервые за многие века обретшее свободу порождение Троп устроит нам хтонический блендер. Я не могу быть уверенным полностью, но почему-то мне кажется, что после долгой "неподвижности" эта херня попытается "встряхнуться", так что не завидую будущим нам в тот момент, когда мы попробуем это потягивание сонного медвежонка пережить.
– Слушай, я ведь могу прямо сейчас нас всех вытащить.
– Хотел сказать эту фразу заговорщицки-проникновенно, но на поддержание нужного тона уже не хватало сил, особенно душевных, особенно после длительного пребывания в частичной, а иногда и в полной, Форме Тени.
– Тут чистый участок реальности. Нырну поглубже, и полетим. Да, путешествие будет не из приятных, но я гарантирую вам прикрытие и выживание. Максимум Лосия придется отпаивать, с его-то отношением к Тени и ее жителям.
Предлагаю вполне серьезно - если мой товарищ хоть на секунду усомнится в своих силах, то я даже ответа слушать не стану. Просто вырублю и эвакуирую. Потом придется вернуться самому и проработать резервный план, который связан с возможным прорывом теневого плана. Город, конечно, потреплет с гарантией, но жертв должно быть меньше, чем от блуждающей легенды. В теории, разумеется.
– Не, я сумею.
– Ответ его не так уж уверенно звучит, но и пустой бравады в нем не очень много.
– Обосновать сможешь?
– Вежливо и пытаясь не показать недоверие, спрашиваю, поскольку очень уж внушительно выглядит творящееся вокруг нас безумие.
– Ага, могу.
– И, не дожидаясь, когда я начну бить кого-то по голове за дачу риторических ответов, продолжает.
– Ты этого просто не чуешь, но это говно, как бы, зависло на тонкой нитке. Настолько тонкой, шо только пни, и она лопнет. Не успей мы доползти сюда, успей оно вырваться на волю вольную, то я бы первым побежал отсюда штаны менять. Шо я, дурак,
– Тебе честно ответить, Ганс, или ты сам догадаешься?
– Тария такой момент упускать не стала, успев к этому времени немного прийти в себя, хотя она и в неадекватном состоянии такой момент упускать не станет.
– Ой, да кто бы говорил?
– Окрысился мужик, по-доброму, однако, улыбаясь в усы.
– Ты мне, мож, напомнишь, кто это обожрался добытого орчихами меда, а потом, в тот же вечер...
– Молчать!!!
– От вопля разъяренной фурии в женском теле Лосия аж подбросило, и даже Гестия, успевшая начать медитацию, пока мы тут обсуждения ведем, вздрогнула от неожиданности.
– Кхм. Да. Ты там не закончил объяснение. Вот.
Если бы мне не было настолько лень, то я бы напряг ясновидение, чтобы мне эту историю раскрыло пред глазами, а то я что-то ничего такого не помню. Не иначе, произошло в то время, когда я был на очередной вылазке. Да и вообще, слишком уж у меня головушка болит после прокладывания маршрута, чтобы оставшийся "ясновидческий запас" тратить на столь малозначительные детали.
– А чо говорить-то?
– Ганс то ли устрашился воплей Тарии, то ли просто пожалел ее гордость, но продолжать не стал.
– Оно даж сейчас страшно, как теща моего двоюродного дядьки. Когда эта ваша пенчадь рухнет, оно вдвойне страшнее станет. Одному Ходящему не по силам такую дрянь выгнать. Оно и десяти не по силам. Но вот в ту секунду, когда оно ток-ток цепи сбросит... оно станет уязвимым. Для меня все еще больно сурово, но у нас же есть бочка!
Слово "бочка" он произнес с неким придыханием, будто говорит о какой-то священной реликвии, а не про нечто столь обыденное. И еще лицо сделал такое, знаете, одухотворенное, будто раскаявшийся в коррупционерстве чиновник или решивший начать жить праведником придорожный тать. Дурацкое, в общем, лицо.
– Ну что за хрень, Ганс?
– У меня даже слова уже кончились.
– Я триста раз говорил, что это, бл*дь, не бочка, а колба, просто очень-очень большая, но все равно колба!
– Тин, даж я знаю, шо колбы не бывают размером с две мои головы.
– Безапелляционно отметает мои возражения этот необразованный индивид.
– Так шо оно - бочка.
Предметом спора был собранный на коленке и выплавленном, с помощью эссенциализма, из ближайшего валуна алхимическом станке состав. Сам состав я творил, используя в качестве реагентов уже готовые зелья, собственную фантазию, немногочисленные подходящие реагенты, которые я на зелья пока не пустил, и, конечно же, такую-то матерь. Заливать это оружие массового поражения пришлось в слепленный из обычных флакончиков контейнер. Напоминал он, между прочим, отнюдь не какую-то там вульгарную бочку... а трехлитровую банку для консервации огурцов, что послужила источником моего вдохновения.
– Во-первых, не в две головы, а максимум в полторы, а то и в одну целую и две десятых головы.
– Спокойно возражаю, черпая умиротворение из внутренних резервов.
– А во-вторых, это не бочка!!!
– О боги, Тин, да всем насрать!
– Вмешивается танцовщица, для которой эта тема успела за последнее время стать триггером и кнопкой берсерка одновременно, ибо споров по такому важному поводу она выслушала в сотни раз больше, чем хотела бы, а хотела бы она не слышать их вообще, ни единого раза.