Его Лесничество
Шрифт:
Но открыв, остановился как вкопанный.
В коридоре стоял отец, одетый в любимый костюм. Если Иоф собирался с официальным визитом, костюм всегда был на нем. А Хармс по этой примете точно знал, что как минимум до вечера отца не увидит.
Отец поприветствовал сына кивком головы. Хармс ответил вслух, но от смущения перестарался и придал слову чуть возвышенную интонацию. Вышло что-то тяжеловесное, похожее больше на приветствую. Отец улыбнулся, как будто чего-то такого и ожидал.
– Хорошо,
Хармс проследил взглядом по коридору до поворота в зал. Словно рассчитывал, что она выйдет оттуда с книгой в руке
Ничего подобного, дорогой, Хармса не будет как минимум до пяти
Мать не вышла. Зато посматривал на часы отец. В свете единственной лампочки он походил на хищную птицу. Короткие седые волосы подчеркивали остро выведенный нос. Он протирал очки и поглядывал на сына, ожидая реакции.
– Думал остаться сегодня дома, – решился Хармс.
Не знал, чего от него хотят, поэтому перестраховывался.
Очки так и вертелись в отцовских руках. А тут, расслышав голос сына, он очнулся и нацепил их, одновременно поднимая голову. Изменение разительное. Прямоугольные линзы разгладили черты, и отец предстал таким, каким и должен быть: уже не молодым, но всё ещё неимоверно сильным. Человеком из прежней жизни.
У Хармса что-то зашевелилось внутри. Отец, по-видимому, это прочувствовал, сказал:
– Сегодня важный день для города, и я хочу, чтобы ты был рядом.
Хармс вздохнул. Каждый глоток воздуха шел за два, распирая грудь. Разве что из любопытства мальчишка спросил:
– Переодеться или можно так?
Отец запахивал шинель. Мимолетом обернулся, окинул сына взглядом и ответил:
– Да, так сойдет. Ты не видел мою шляпу?
Хармс не без удовольствия подал отцу головной убор, за что был вознагражден хлопком по спине.
А следом захлопнулась за ними дверь.
На шум вышла в коридор мать Хармса. Но никого уже не застала.
#2
У подъезда ждала машина. Они влезли на заднее сидение, и Иоф назвал адрес. Машина тронулась, и отец впал в обычную задумчивость.
Хармс в такие минуты не мог вытерпеть тишины. Он попытался завести беседу, но ему быстро наскучили односложные ответы. А заговорить с водителем в сияющей форме мальчишка не решился.
Иоф попросил его свернуть с улицы.
– Дальше мы пройдемся, – хлопнул он водителя по плечу.
Оказавшись на открытом пространстве, отец быстро зашагал по тротуару. Хармс припустил следом, едва поспевая в шаг.
Отец взглянул на небо и заметил:
– Прохладно сегодня.
И, повернув взгляд к сыну, добавил:
– Тебе бы теплее одеться. Дома ещё не скоро окажемся.
Хармс не ответил. От быстрой ходьбы
Они вернулись на улицу и двинули по тротуару.
Улица казалась вымершей. Походившая в мирные дни на тесный переулок, теперь обрела масштабы проспекта. Но вопреки ощущению свободы и пространства, отец с сыном жались ближе к домам. Их сопровождал только хруст снега под отцовскими ботинками и сапогами Хармса.
В тишине их окликнули из двора. Звук получился резким, и Хармс вздрогнул от неожиданности. Отец этого даже не заметил и свернул в подворотню, где стоял офицер в парадной шинели и меховой шапке. Он взмахнул кожаной перчаткой, приглашая их подойти. Когда сошлись, офицер отдал честь, но без лишнего пыла. Отец, хоть и занимал высокий пост главы городского совета, оставался гражданским. А сейчас шла война, и любой офицер мнил своего начальника – коменданта города – чуть ли не мессией, последней надеждой.
Офицер предложил пройти к остальным и указал на распахнутую за спиной калитку.
В центре двора на постаменте высился бюст с кустистой мраморной бородой и взирал на столпившихся мужчин. Судя по мелькавшим звёздам, – всё военное руководство.
Только Хармс никого уже не замечал, разглядев в толпе Ньюта.
Одетый точно также, как другие офицеры, комендант разительно отличался от них. Мальчишке показалось, что мех на его ушанке лоснится чуть ярче на первом весеннем солнце. А когда он приветствовал отца и приложил ладонь к виску, его перчатка скрипнула с каким-то особенным – гражданским – шиком.
А знаменитые погоны с тремя звездочками!
Ньюта назначили комендантом в чине полковника. Неслыханно! Среди собравшихся мелькали звания и повыше.
Отсюда же – его внешность и повадки.
Хармс хорошо запомнил первую встречу.
В последней четверти их школе выпала честь приветствовать нового коменданта.
Школьники сидели в актовом зале аккуратными рядками.
Хармса облачили в новенький костюм, а он не находил себе места и порывался слинять.
На сцену взошел человек в военной форме.
Военные в городе пока еще были в редкость. Фронт пролегал вдалеке, ближе к нему помещался и генеральный штаб. Но после неудавшегося прорыва будущего коменданта отозвали в город. А вместе с ним прибыла целая делегация офицеров.
Они так равномерно распределились, что редко удавалось увидеть на улицах хоть одного. Предпочитали не мелькать без особой необходимости.
Поэтому Хармс к форме так и не привык. Однако, воспитанный на книгах о прошлой войне, заочно представлял офицера как пример мужества и доблести. Нет, не пример – гору мужества и доблести.