Его маленькое (не) счастье
Шрифт:
— Нет, — мотаю головой, начиная улыбаться.
— Ну тогда пошли грызть гранит науки, — прижимает меня крепче, — друг, — добавляет. Он забавный. И, возможно, у нас что-то получилось бы, если бы я не была безнадежно влюблена.
На второй паре в аудиторию заглядывает парень, называет мою фамилию и просит выйти. Препод хмурится, но отпускает. Выхожу в полной растерянности, потому что я не знаю этого человека.
— Алиса? — Киваю. Парень загадочно улыбается. Берет с широкого подоконника круглую бархатную коробку и вручает ее мне. Растерянно беру, не понимая, что происходит. — Это вам. Хорошего дня, — разворачивается
Я удивлена, но сердце начинает колотиться от предвкушения. Ставлю коробку на подоконник, аккуратно открываю крышку и начинаю улыбаться, как дура. Там цветы. Много маленьких розовых и белых декоративных розочек, украшенных белыми бусинками. А по кругу шарики бельгийского шоколада. Красиво. Не могу прекратить улыбаться. Сую свой нос в цветы, вдыхая их свежий запах. Беру маленькую белую карточку и читаю послание.
«Надеюсь, этот маленький подарок сотрет твое плохое настроение».
Мне кажется, я сейчас тресну от счастья. Никогда бы не подумала, что Платон такой романтик. Я забываю о лекции, как ненормальная трогаю кончиками пальцев свои первые настоящие цветы от Платона и дышу ими. Меня распирает, хочется мчаться домой и благодарить его. Беру телефон, набираю номер Платона. Но мой звонок перебивает входящий от Макса. Цокаю. Но отвечаю на звонок.
— Я жду, — говорит он.
— Чего ты ждешь? — недовольно фыркаю я.
— Благодарностей, — усмехается он. — Ну это если тебе понравился мой маленький сюрприз. А если нет, то можешь меня послать.
И тут меня накрывает очень горьким разочарованием. Это не от Платона.
Боже, какая я идиотка!
Вижу то, чего нет.
Закрываю глаза, пытаясь сглотнуть ком в горле. Хочется порыдать. Сама придумала, сама обиделась.
— Я надеюсь, ты потеряла дар речи от восторга, — продолжает заигрывать Макс. — Но скажи хотя бы «спасибо».
— Спасибо, — повторяю за ним и сбрасываю звонок. Так и стою в коридоре в ожидании окончания лекции. Хочется выкинуть этот букет. Но он стоит денег. Кощунственно отправлять в мусор такую красоту.
Забираю сумку, прихватываю цветы и убегаю из универа. Лерка еще в школе, потом у нее музыка. Домой не хочется. Я понимаю, что Платон ни в чем не виноват. Но по-женски глупо обижаюсь на то, что не оправдались мои ожидания. Пасмурно, холодно, под стать моему настроению.
Мне просто нужно отдышаться и вернуть себе вменяемость. Сажусь в кафетерии, заказываю себе кофе и самый большой десерт, залитый сливками и ягодами. Ставлю коробку посреди стола, смотрю на нее и поедаю сладкое.
Не знаю, сколько так просидела. Мой телефон разрывался от сообщений и звонков от Макса, но я так и не ответила.
Домой возвращаюсь после обеда. Лерки еще нет, Платона тоже. Я, наверное, впервые рада его отсутствию. Оставляю коробку в гостиной, скидываю толстовку и иду на кухню готовить обед. Режу куриную грудку, овощи, пытаясь повторить рецепт Миланы. Раньше вроде получалось.
Я слышу, как открывается дверь и шорох его коляски, но не выхожу из кухни.
«Он ни в чем не виноват», — повторяю себе. Но разговаривать сейчас и делать вид, что все хорошо, тоже не хочу. Может, это тот самый ПМС?
— Цветы? От поклонника? — довольно спокойно, с усмешкой спрашивает Платон, заезжая на кухню.
— Да. Один парень очень хотел поднять мне настроение, — специально говорю я,
— Вижу, у него не получилось, — он такой равнодушный, что мне тошно. Нет, это я наивная дура. Ребенок. Платон вполне адекватный. Взрослый.
— Ну почему же, — резко разворачиваюсь. — Мне очень понравилось. Никто и никогда не делал мне таких подарков, просто чтобы поднять настроение, — хочется сказать это легко, а выходит с раздражением. Платон выгибает брови, наблюдая за мной со снисходительной улыбкой.
— Главное, что тебе нравится, — с сарказмом произносит он, что меня раздражает еще больше. С грохотом закрываю крышкой овощи с курицей, убавляю температуру на плите и иду на выход. Кажется, меня сейчас разорвёт от злости. Иду на выход. Нужно остыть. Иначе выставлю себя истеричкой. Но резко останавливаюсь, когда Платон хватает меня за руку, сжимая ее, и дергает на себя.
ГЛАВА 11
ГЛАВА 11
Алиса
— В чем дело? — спокойно спрашивает он меня, продолжая сжимать мою руку. Не сильно, но ощутимо. У него всегда такие теплые и сильные ладони.
— Да все замечательно, — отмахиваюсь. А он смотрит на меня снизу вверх и прищуривается, не веря. Ну, что я должна ему объяснить?
«Я такая дерганая, потому что мои тараканы с утра поругались. А еще я придумала себе невесть что, на это и обиделась».
Вырываюсь и убегаю из кухни.
— Алиса! — едет за мной. Останавливаюсь в гостиной.
— Платон, правда, все в порядке. Просто проснулась не в настроении, со мной бывает.
— Сядь, — указывает на диван. Глубоко втягиваю воздух, сажусь. Подъезжает ко мне близко-близко, насколько это позволяет коляска. Касается своими коленями моих, теперь мы на одном уровне. — Прекрати от меня убегать. Не находишь это нечестным, когда я не могу догнать.
— Может, и не нужно догонять, — отвожу взгляд.
— Может… — повторяет, недоговаривает. Берет меня за руки, сжимает. Не смотрю на него. Иначе он слишком много прочтет в моих глазах, это все равно что заново обнажиться перед ним и получить отказ. — Так что, серьёзный поклонник? — опять иронично спрашивает, начиная большими пальцами поглаживать мои запястья. По коже тут же разбегаются мурашки, закрываю глаза. Зачем он это делает? — Алиса, поговори со мной.
Распахиваю глаза, смотрю на него. Спокойный и внимательный.
— Разве тебе есть разница? К чему эти вопросы? — заглядываю в глаза, изучая реакцию. А там нет ничего. Спокойствие и равнодушие.
— Просто хочу знать. Ты небезразлична мне.
— Небезразлична, как кто?
Боже, зачем я это спрашиваю?
— Как близкий человек, — выдыхает он, понижая голос.
— Как родственник, — договариваю за него. — Как сестренка? Знаешь что, спасибо за внимание и заботу. Как сестрёнка, скажу: у меня все просто замечательно. За мной ухаживает хороший парень. Мне все нравится, — опять злюсь и несу чушь. Я сегодня не в себе. Вырываю свои руки из его сильной ладони. — Можешь не переживать! — с раздражением кидаю ему. Пусть оставит меня в покое. Пусть не трогает меня! Иначе я опять навыдумываю себе того, чего нет.