Его невеста
Шрифт:
– Просто задумалась, – я села за стол, чувствуя, как сгибается фото в кармане джинсов. – Я по поводу Касьянова заехала. Оказалось, у него была банковская ячейка арендована. Ты знал, что он выписал на тебя доверенность?
– Нет, – Андрей нахмурился и сунул большие пальцы в петельки для ремня. – И что там, в ячейке?
Андрей выглядел серьезным и очень честным. Он старался держаться независимо и свободно, но я видела, как напряглись предплечья.
– Не знаю, пока
– Сегодня займусь, – он прошелся по кухне. – Это всё?
– Угости меня чем-нибудь, – попросила я. – Что-то в горле пересохло.
Если он такой старый, да еще был мэром – я его точно не расколю. Но попробовать стоит.
Андрей распахнул холодильник, осмотрел содержимое. Я следила, как он двигается, очень хотелось понять, что варится у него в голове, но Андрей успокоился и стал прежним – слегка ироничным и уверенным в себе.
– Одна кровь, – резюмировал он. – Воду будешь? Еще вино есть, но ты вроде за рулем.
– Давай воду.
Он налил воды в высокий стакан, по кусочку бросил лед и поставил передо мной.
Вода оказалась холодной, а кубики льда прикольно звякали об стеклянные стенки бокала. Андрей прислонился к столу и смотрел на меня, нетерпеливо перебирая что-то в кармане шорт. Я что, слишком долго пью?
– Андрей, а сколько тебе лет? Так, просто задумалась.
– Двадцать восемь, – без тени сомнений ответил он.
– Что ты врешь, – я улыбнулась.
– Почему вру? – он не насторожился. – Могу паспорт показать.
Ага. Паспорт у него такой же, как у меня удостоверение частного детектива.
– Давай серьезно, у меня не так плохо с математикой. Мэром ты когда был? В детстве?
– Ладно, не буду скрывать, – он вздохнул. – Тридцать пять.
Мне надоело и я вернула стакан на стол. Вытащила из кармана слегка помятое фото и бросила между нами.
– А это как объяснишь?
Андрей ни капли не смутился, пододвинул фото к себе и несколько секунд рассматривал – без злости, хотя его поймали на лжи. В глазах появилась грусть, с какой, бывает, люди смотрят на свидетельства давнего прошлого.
– Откуда взяла? Из ячейки?
Что-то меня насторожило в тоне – он стал незнакомым… Недружелюбным, поняла я, когда Андрей поднял голову. Из глаз пропала добрая насмешка – там больше не было Андрея, которого я знаю. На месте моего друга оказался кто-то другой: недобрый, с неприятным жгучим взглядом хищника.
От этой перемены меня обдало холодком. Игра закончилась. Ему не нравилось, что я полезла в это. Очень не нравилось.
– Как ты открыла ячейку? И кто еще это видел? – он постучал по снимку.
– Я… попросила Эмиля помочь, – пробормотала я. – Но больше
Андрей раздраженно цыкнул, забрал фото и отошел к мойке. В руке появилась зажигалка. Огонек лизнул край фото, Андрей подождал, пока оно прогорит почти полностью и бросил остатки в воду.
По лицу, жестокому и мрачному, я поняла, что мне бы лучше прикусить язык. Сейчас я жалела, что открыла ячейку, приехала сюда и рискнула припереть Андрея к стене.
Зря.
Очень зря. Это что-то плохое.
А может, и Касьянов полез в эту тему? Ему нужны были деньги, он мог шантажировать Андрея, если знал его тайну.
Нет, Андрей огнестрел не любит, он бы просто свернул ему шею.
– Об этом никто не должен знать. Что еще было в ячейке? Давай, выкладывай. Друзья не должны ничего скрывать, правильно?
– Ты же скрываешь, – парировала я.
– Для твоего же блага, – отрезал Андрей. – Касьянов погиб не поэтому! Быстро отдавай, все, что есть, и забудь об этом!
– Ладно, – смирилась я. – Остальное в машине.
На парковку мы вышли вместе. Андрей снова надел очки, но больше не ежился от света. Он бегло просмотрел содержимое папки и сунул ее подмышку.
– Посмотри на меня, – он заставил смотреть себе в лицо. Я не видела глаз, но губы приоткрыты, словно Андрей взбудоражен. – Никому не говори. Эмилю тоже. Я не шучу… Мне придется убить всех, кому ты скажешь.
Он это серьезно? Я не нашла в лице намека на юмор, как ни искала.
– И меня?
– Ты же у нас не из болтливых, правильно?
Я кивнула и Андрей меня отпустил. Нужно было прощаться, но мы стояли на раскаленной парковке.
– Сколько тебе лет? Обещаю, никому не скажу, но мне самой нужно знать.
А вдруг ему сто или больше? Он еще царя может помнить, а я с ним целовалась.
Кажется, он догадался, почему я спрашиваю.
– Считай, мне двадцать восемь, – решил Андрей. – Столько мне было тогда. И больше не встревай, если не просят. Дело продолжаешь, но как будто в ячейке ничего не было. Эмилю скажи, что нашла только деньги.
Я кивнула и наконец, села за руль. Будь у него возможность, он бы замял убийство Касьянова и похоронил свои секреты, но Андрей поздно спохватился.
Это значило одно: какой бы ни была тайна, а убийство с ней не связано. Иначе он бы спрятал концы в воду.
Но эта тайна явно способна убивать.
Глава 19
Андрей забрал все – спрятать я ничего не успела. Даже если захочу рассказать Эмилю о ячейке, доказать нечем.
Я поехала в офис: это вампиры могут спать, у меня дела только начинаются.