Его огонь горит для меня
Шрифт:
Меня опять будили, на этот раз грубо. Проснулась я в своих покоях. Дверь спальни была перекорёжена, вокруг стояли незнакомые мужчины в мундирах. На руках у меня блестели наручники, а из одежды на мне было лишь бельё и сорочка. Ни одного знакомого лица вокруг.
— Извините, я могу одеться?
Мне в лицо молча швырнули зелёное платье, оставленное мною вчера на кресле, и сняли один наручник, чтобы я смогла его надеть. Затем наручник на руке застегнули снова, а мне кинули под ноги мои берцы. Ованес замер браслетом, я почувствовала его отклик, но приказала остаться в таком положении.
— На выход.
— Извините, я могу сходить в ванную?
Один из присутствующих
— Валяй, ходи в ванную.
Оставлять меня одну он отказался. Прикрывшись платьем и сгорая от стыда, я молча сделала свои дела, а затем помыла руки и почистила зубы. Губа была разбита и под левым глазом зеленел синяк, который не до конца залечили вчера. Расчесаться конвоир не дал, грубо вытаскивая из ванной также за локоть.
— Что случилось?
— Сейчас Судия тебе всё объяснит. А пока молчать.
Мы молча двигались по коридорам и холлам дворца, пока не попали в просторное светлое помещение. По левой от входа стене я увидела пятерых седых мужчин за длинным мраморным столом. По правой стене были расположены скамейки и сидели несколько десятков человек, в том числе Маррон и десятка Ринара в полном составе, кроме Шаля.
В середине комнаты находились два массивных каменных стола, стоящих друг напротив друга. За одним с комфортом расположились двое моих главных обидчиков, жаль остальных толком не успела запомнить. Судя по всему, там присутствовали все нападавшие. С ними была целая толпа, среди мужчин выделялась грузная женщина с озлобленным лицом.
За вторым столом находились Эддар, Ринар и Шаритон. Конвоир проводил меня к ним и с силой усадил на свободный стул. При виде меня Ринар поморщился, как от зубной боли. Ах ну да, и так рыжая, а теперь ещё и с фингалом. Вспомнила своё глупое желание увидеть его перед отъездом. Горько и смешно.
Пятеро седых мужчин за длинным столом — видимо, судьи — поднялись.
— Пусть восторжествует справедливость. — тот, что в центре зычным голосом объявил начало процесса. — Алина Шиманская, иномирянка, не являющаяся гражданкой Альмендрии, маг с неуточнёнными способностями, обвиняется в нападении на девятерых пострадавших, трое из которых скончались в результате её действий. Прошу пострадавших сказать обвиняющее слово.
Наверное, подсознательно я чего-то такого и ждала. Обвиняемая в нападении? Одна против девятерых? Мне не было страшно, стало смешно и интересно, весёлая злость закипела в крови, вызывая кривую усмешку. Слово взял тот, кто столкнул меня с лестницы.
— Вчера вечером во время празднования дня прилёта синесолок мы с друзьями гуляли по дворцу, знакомясь с его красотами и обитателями. В одном из холлов мы встретили нескольких девушек из числа служанок, но завязать знакомство не успели. Из одной из дверей вырвалась злобная рыжая фурия и напала на нас. Будучи слегка в подпитии, мы представляли лёгкую добычу, поэтому семерых она окутала огненной сетью, но мы с Байяром Тривайсом смогли увернуться от нападения и дать отпор. Несмотря на отсутствие магических способностей, мы смогли скрутить её, но она продолжала яростно нападать. В результате схватки случайно оступилась и упала с лестницы. Мы с Байяром сдались на милость прибывшему императору и просим суд о защите и восстановлении справедливости.
Его речь была эмоциональной, и выглядел он взволнованным. Но я понимала, что это всего лишь игра на публику.
— Господин Байяр, вам есть, что добавить к свидетельству господина Фаррастана?
— Да, Ваша Справедливость. Нападающая пыталась убить нас всех. Я уверен в её намерениях, нам чудом удалось уцелеть, но троих
Ещё четверо выживших присоединились к показаниям: шли мимо, никого не трогали, внезапно подверглись нападению рыжей твари. Я с усмешкой ждала своей очереди высказаться. Больше всего меня смущало отсутствие на процессе Артии и других девушек. Наконец, очередь дошла и до меня.
— Обвиняемая, вы можете сказать оправдательное слово.
— Доброе утро. Произошедшее вчера не имеет ничего общего с рассказанным. Я спала у себя в покоях, когда в мою комнату ворвались двое мужчин. Один из них, тот, кого вы называете Фаррастаном, стащил меня с кровати за ногу и вытащил в холл. На тот момент там присутствовало ещё семеро мужчин и три служанки, одна из них Артия. Девушек удерживали силой, платья были порваны, их явно собирались изнасиловать, как и меня. Двое мужчин держали меня за ноги, а Фаррастан придавил коленом к полу, но не смог снять с меня защитный артефакт-кольчугу. Тогда они начали избивать меня и резать, но им опять же помешал артефакт, они только частично смогли нанести мне вред. От боли я едва ли не теряла сознание. В какой-то момент нападающие были окутаны огненными плетьми, которые я каким-то неизвестным мне образом смогла сотворить для самозащиты. Байяр и Фаррастан смогли вырваться, а остальные были связаны сетью в холле. Затем, избивая, меня оттащили к лестнице, куда Фаррастан столкнул меня пинком. Предполагаю, что Его Величество видел, что упасть с лестницы мне помогли. Я прошу пригласить в свидетели трёх девушек, которые также находились в холле в момент нападения. И настаиваю на своей невиновности. Я всего лишь защищалась, у меня не было намерения кого-то убивать. Я также прошу обратить внимание на отсутствие мотива. Мы с этими мужчинами даже не знакомы, и у меня не было ни единой причины на них нападать.
— Ваш мотив нам известен, — выкрикнул один из «пострадавших», — вы хотите лишить Альмендрию цвета аристократии! Вы погубили двух грандов!
— Если цвет вашей аристократии — насильники, то мне искренне жаль Альмендрию. — ядовито ответила я.
— Тишина! Судьи будут совещаться.
Я удивлённо посмотрела на Ринара, но он был зол и молча стоял, уперев руки в стол и глядя в одну точку. Эддар и Шаритон о чём-то советовались, не глядя на меня. Абсурдность ситуации начинала зашкаливать, неужели они поверят этим россказням?
— Ринар, я говорю правду. — он стоял, не меняя позы, и я не была уверена, что он меня слышит. Но он тихо ответил:
— Я знаю, Алина.
С души словно камень свалился, я глубоко вздохнула и расслабилась. Ринар знал, что я говорю правду, всё будет хорошо. Он стоял боком ко мне, я могла дотронуться до его бедра, но подавила в себе это желание. Судьи закончили совещание.
— Верховный Судия готов огласить своё решение. Большинством голосов Алина Шиманская приговаривается к смертной казни. Срок исполнения — завтра на рассвете. Эринар Торманс, вы хотите воспользоваться правом императора на помилование? — последнее было сказано ласково, приглашающе.
— Нет, Ваша Справедливость.
Его слова стали полной неожиданностью. Верховный Судия поднял бровь, несколько человек среди зрителей вскочили со своих мест, а я смотрела только на Ринара. Шок, который меня охватил, сложно описать словами. Я видела, как он снова поморщился, видимо, почувствовал мои эмоции. Значит, решил избавиться от меня? Прекрасно. Вот только он не учёл, что у меня есть последний аргумент.
Вывернув руки в грубых наручниках, я рассекла ими кожу на щеке, стряхивая капли на стол.