Его пленённая леди
Шрифт:
Рта, созданного для поцелуев.
– Чай? – спросил он и, не дожидаясь её ответа, налил чашку, добавив молока и немного сахара. Чай смоет каплю джема.
– Вы запомнили, какой чай я пью, – прокомментировала она, когда Гарри помешал чай и передал ей.
Конечно, он помнит. Он помнит всё, что Нелл когда–либо говорила или делала в его присутствии.
Она сделала глоток и состроила гримаску.
– Холодный.
Затем отставила чашку, мягко сказав:
– Мы слишком долго возились с яйцом.
Не было похоже, что она хоть в малейшей степени жалеет об
Ну что ж, у неё был шанс. Капля мармелада всё ещё трепетала в уголке её рта, и он не мог позволить ей оставаться там ни мгновением дольше.
Глядя в тёмно–золотистые глубины её глаз, Гарри наклонялся вперёд до тех пор, пока его рот не оказался в каком–то дюйме от её губ.
Нелл подалась навстречу, поднимая своё лицо к нему, безмолвно предлагая себя. С низким стоном он слизал крохотную каплю джема из уголка её рта.
– Сладко, – пробормотал Гарри, – и пикантно. – Он снова лизнул её губы, хотя там больше не было джема. – Вкусно.
Он слегка подразнил, проводя своими губами и языком вдоль линии её губ, Нелл вздохнула и открылась для него. Гарри издал низкий рык удовлетворения, когда привлёк её к себе и глубоко поцеловал, запечатав её рот своим, изучая его вкус и строение.
Её вкус вошёл в его кровь, подобно огненной буре, и он притянул Нелл ближе, ощущая нежную податливость её мягкости против его твердости. Гарри глубоко поцеловал, лаская внутреннюю сторону её рта и чувствуя, как она выгибается и содрогается рядом с ним с каждым движением. Нелл была пламенем для его фитиля, пьянящим вином.
Она что–то пробормотала и провела ладонями по линии его подбородка, скользнув пальцами в его волосы.
Поцелуи Гарри стали более глубокими, когда она подхватила ритм, который сжигал его заживо, мучил тело оглушающим неистовом, затопившим его чувства.
Нелл целовала его в ответ, слепо, страстно, следуя за его движениями и своим природным чутьём. Гарри был солёным и пряным на вкус, мрачно мужественным и целовал её с яростным желанием, которое заставляло плавиться её кости.
Гарри разбудил таящийся глубоко в ней голод, который Нелл никогда раньше не испытывала и который не имел ничего общего с едой.
Ей нравилось ощущать его, его вкус, восхитительное трение там, где мужская щетина касалась её кожи. Она льнула к Гарри, её тело прижималось к нему снова и снова в ритме, который Нелл смутно узнавала.
А затем она почувствовала, как что–то твёрдое толкается ей в живот, и это Нелл определённо узнала. Неожиданно она осознала значение ритма.
Поток безрассудной паники погасил жар в её крови. Нелл была шокирована своим поведением, тем, что готова была сделать, чего жаждала. Она отдёрнула голову назад и уставилась на Гарри.
– Нет, – прошептала она, – я не могу.
Гарри замер, его горячий рот только что прижимался к её губам, а теперь Нелл оттолкнула его. Она была не готова, слишком рано, слишком тревожаще. Ей нужно подумать. А она не могла этого сделать, пока он находился здесь.
Но прежде, чем Нелл смогла отодвинуться или сказать хоть слово, Гарри отпустил её и отступил
– Вы правы, – произнёс он глубоким и прерывающимся голосом. Он разгладил одежду и запустил руку в свои густые тёмные волосы. – Мне не следовало заходить так далеко. Не сейчас. До тех пор, пока не поженимся, пока вы не будете готовы. Ваша добродетель в безопасности со мной, обещаю. Спокойной ночи.
Гарри нежно прикоснулся ладонью к её щеке, а затем напряжённым шагом прошёл к двери.
Нелл моргнула, почувствовав головокружение от его ответа. Она сказала «нет». И он услышал. Гарри сразу же отступил, произнеся слова, которые разбили в дребезги всю её защиту, прорвавшись прямо к сердцу.
«Ваша добродетель в безопасности со мной, обещаю».
У неё больше не было добродетели, которую надо защищать, он знал об этом. И тем не менее всё равно пообещал защищать её. И с такой спокойной искренностью, как будто в его мыслях не было никаких сомнений в этом.
Он возвращал ей честь.
Гарри помедлил у двери.
– Вы в порядке?
– Д–да, совершенно, спасибо, – удалось ответить Нелл.
– Хорошо, я так и думал, что, немного поев, вы почувствуете себя лучше. Хороших снов.
Нелл уставилась на закрытую дверь, желая пойти вслед за ним и зная, что не может. То, что она чувствовала, не имело никакого отношения к еде, а лишь к Гарри Моранту.
* * *
«Хороших снов», – сказал он ей. Гарри надеялся, что так и будет, но сам в это не верил. На час или около того ему удалось отвлечь её, заставить прекратить беспокоиться о пропавшем ребёнке.
В отвлечении себя он преуспел ещё больше. Гарри застонал.
Что на него нашло, когда он стал кормить её?
Больше он не собирался этого делать. До тех пор, пока они не будут женаты.
С этого момента и до их свадьбы, если Нелл захочет морить себя голодом, он позволит ей это. Может быть. Свадьба состоится всего через несколько недель. Она не сможет причинить себе так уж много вреда. Наверное.
Гарри пересёк коридор по направлению к своей спальне и стал рыться в ящике, пока не нашёл то, что искал. Он заметил его, когда был тут в прошлый раз: маленький колокольчик с рукояткой. Гарри привязал к нему верёвку, прошёл на цыпочках обратно и прикрепил к дверной ручке комнаты Нелл. Если она откроет дверь, колокольчик разбудит его.
Гарри знал, что ему следует просто пересечь коридор и забраться в кровать вместе с ней – целомудренно, как он делал последние две ночи. Она лучше спала, если он так поступал. Сиреневые тени вокруг её глаз постепенно почти исчезли с тех пор, как он стал делить с ней постель.
Но, с другой стороны, Гарри совсем не чувствовал себя отдохнувшим.
А когда он недосыпал, его самообладание было не слишком надёжным. А уж после этого ужина его самообладанию был брошен серьёзный вызов.
Гарри не был уверен, сможет ли делить с Нелл постель и дальше. Не занимаясь любовью. А она не была готова к этому.