Его пленница
Шрифт:
— Большое спасибо, — улыбнулся Тэд, протягивая ей пустую кружку. — Ты тут без дела не сидишь, я смотрю.
— Да я так, подумала, может, понадобится моя помощь.
Айлин внезапно ощутила на себе тяжелый пристальный взгляд — это на станцию вернулся Алек.
— Как твоя машина? — поинтересовался Тэд.
— Намного лучше — после того, как ты ее посмотрел.
Айлин старалась не обращать внимания на Алека. Еще не хватало, чтобы он указывал — пусть даже своим неодобрительным молчанием, — с кем ей можно общаться, а с кем нет.
— В Нью-Йорке я ее просто затаскала по мастерским,
— Я с малолетства вожусь с моторами, — просиял Тэд, польщенный ее похвалой. — Они для меня как дети — такие все разные, каждый со своим характером. Чтобы они слушались, надо с ними подружиться. А эти ребята из Нью-Йорка, может, и хорошие специалисты, но моторы для них просто груда металла. А я их люблю.
— И они отвечают тебе взаимностью, — рассмеялась Айлин, но смех у нее получился немного нервным. Ей все же было не по себе под пристальным взглядом Алека. — У меня теперь вообще нет проблем с моей старенькой колымагой.
— Ты домой собираешься, Тэд? — спросил Алек, подходя к ним.
Парень был сообразительный — сразу понял намек.
— Да. — Его улыбка вышла слегка глуповатой. — Я утром приду, помогу загнать катер в док. Ладно, Льюк?
— Без вас все разберу и закрою станцию, — повернулся Алек к Льюку и Мэтту. — Так что отправляйтесь спокойно домой.
Старый спасатель протер кулаками глаза, покрасневшие от недосыпания.
— А может, вместе быстрее будет? — предложил он, но в его голосе слышались нотки благодарности.
— Ничего, я сам. А вы идите домой — вам обоим надо поспать.
— Ну, тогда ладно. Я не прощаюсь — утром увидимся. Доброй ночи, Айлин… и спасибо за чай, он у тебя здорово получается.
Айлин неуверенно улыбнулась и помахала рукой на прощание. Они остались с Алеком одни.
— Я только проверю, хорошо ли привязан катер, и поедем домой, — проговорил он, глядя на нее все тем же тяжелым взглядом. — Доброй ночи, Тэд.
Она кивнула и, опустив голову, принялась застегивать куртку. Он все еще злился на нее. Впрочем, его можно было понять. Айлин быстро вытерла слезы, чтобы Алек их не заметил. Сейчас не время для выяснения отношений, но завтра, то есть уже сегодня, он наверняка скажет, что переезжает. Прочь из коттеджа. Прочь от нее. И так, наверное, будет лучше… Но как бы Айлин не старалась себя в этом убедить, ей все равно было больно и горько. Неужели это все?
9
Шторм слегка поутих, но ветер не унялся. Волны по-прежнему бились о скалы. И выйдя на улицу, Айлин невольно залюбовалась буйством природы. Она даже подошла к самому краю причала. Соленые брызги летели в лицо, но ее это не беспокоило. Буря чувств, захвативших Айлин, была сродни этой разбушевавшейся стихии — штормовая ночь как нельзя лучше передавала ее собственное настроение.
Алек встал рядом. В тусклом свете единственного фонаря, горевшего на углу причала, он казался еще выше ростом, еще шире в плечах.
— А катер… не унесет? — спросила Айлин, чтобы хоть что-то сказать. — Не разобьет о причал?
— Его хорошо закрепили. Канаты крепкие, а между ним и причалом — два ряда шин. Завтра заведем его в док.
— Понятно…
— Почему ты не поехала домой? — Голос Алека металлически звенел от сдерживаемого напряжения. — Надеялась на драматическое завершение ночного рейда? Чтобы склепать душещипательную статейку? Хотя она вряд ли попала бы на первые полосы центральных газет — подумаешь, двоих парней унесло в море…
Айлин печально покачала головой.
— Я вовсе не собиралась клепать никакую статейку… хотя и не знаю, что надо сделать, чтобы ты мне поверил.
— Тогда почему ты осталась? — потребовал он ответа.
— Я… я очень волновалась, — призналась она, наконец, решившись взглянуть на стоящего рядом мужчину. — Я поехала домой, но не смогла заснуть… и вернулась на станцию…
— А почему это ты не смогла заснуть?
Что-то заставило ее протянуть руку и коснуться его груди. Айлин как будто хотела убедиться, что он настоящий, живой, а не призрачный образ из снов. Рука ее дрожала.
— Ты знаешь почему, — прошептала она.
Алек схватил ее за запястье, сжав руку как будто железными тисками. Его глаза были столь же темны и опасны, как и бурное море. Айлин затаила дыхание. Она хотела вырвать руку, но когда он шагнул к ней, прижимая к ограждению причала, поняла, что уже поздно — ей уже не убежать от него… Как не убежать и от себя.
А потом он стиснул ее в объятиях и приник к ней губами. Это был поцелуй, который отметал всякое сопротивление. Но Айлин и не собиралась ему сопротивляться. Как будто все напряжение, которое накапливалось между ними с того самого момента, когда Айлин приехала в коттедж, нет, с их первой встречи у ворот дома сеньора Гутьерреса — дойдя до критической точки, обернулось неодолимой силой, которая влекла их друг к другу. Это было сильнее, чем притяжение Земли.
Их тела, охваченные желанием, уже не подчинялись ни воле, ни здравому смыслу. Айлин обняла Алека за шею, он прижал ее к себе еще теснее, так что она почувствовала, как напряжена его плоть. Это было неистовое желание, столь же могучее и первобытное, как и море, яростно бьющееся о причал.
Он на мгновение оторвался от ее губ.
— Черт бы тебя побрал! Я хочу тебя… прямо сейчас, — выдохнул он, и голос его был точно скрежет стали.
Айлин замерла, потрясенная — ее собственное желание было таким же отчаянным и неистовым.
— Да, — вырвалось у нее прежде, чем она успела сообразить, что говорит. — Да… прямо сейчас.
Горящий взгляд сказал ей о том, что Алек уже никуда не отпустит ее — теперь, когда она сказала «да». Впрочем, даже если бы Айлин и попыталась возразить, он бы ей не дал, снова закрыв рот жарким поцелуем. Она даже не сразу сообразила, что Алек увлек ее туда, где мощные пилоны, поддерживающие здание станции, соединялись со скалой. Здесь было не так ветрено.
Алек прижал ее спиной к зазубренному камню скалы, но Айлин было все равно… Требовательные, настойчивые поцелуи уже сказали о том, что ей нечего мечтать о пощаде. Алек нетерпеливо расстегнул куртку и теплую кофту под ней. Под кофтой был свитер. Только теперь Айлин вспомнила, что, собираясь в спешке на станцию, не надела бюстгальтер.