Его покорная невеста

Щабельник Виктория

Алессандро задумчиво следил за моим приближением, не спеша подниматься мне навстречу. Наверное, его волновало нечто более важное, чем этикет.

А после голографический экран над столом загорелся ядовитым зеленым цветом, и до меня донесся искаженный передатчиком и расстоянием грубоватый голос.

— Мы, народы Вольных миров, предлагаем тебе, Алессандро, внук Олафа Захватчика, диктатору, бессовестно узурпировавшему власть, отречься от трона Империи. Тебе будет сохранена жизнь и после справедливого суда и приговора, ты сможешь начать новую, не омраченную злодеяниями жизнь во имя искупления.

— Как пафосно. И безнадежно. А

если не отрекусь? — Император с интересом рассматривал далекого собеседника.

— Ты умрешь. И это наше последнее предупреждение.

Экран потух, а воцарившаяся в зале тишина была способна оглушить. А после раздался откровенно издевательский и довольно громкий смех Императора.

— Это уже второе предупреждение за ночь. Если бы кто-то поинтересовался у меня самой абсурдной ситуацией, произошедшей в моей жизни до этой минуты, я бы затруднился с ответом. А что вы скажете на это без сомнения, дерзкое предложение, моя дорогая?

Император обратился ко мне, я же пожала плечами. Трудно было найти в Империи человека столь же далекого от политических игр, как я. Поэтому я сейчас слегка растерялась, совершенно не представляя, зачем Императору мое мнение по данному вопросу? Сомневаюсь, что он примет его во внимание, в любом случае уже знал, как поступит.

— Почему вы меня пригласили? — вместо этого поинтересовалась я.

— Что может быть естественнее, в такой ситуации стремиться быть рядом со своей избранницей? — улыбнулся Император.

— Это единственная причина? — искренне удилась я.

— Не хочу, чтобы атакой воспользовался кто-либо не желающий видеть нашу пару влюбленной и счастливой. К тому же, атака, как таковая не представляла бы угрозы, если бы не это нелепое показушничество со стороны плинирийцев. На их месте я бы не спешил привлекать к себе настолько много внимания.

— Думаете, за ними стоит кто-то, кто хочет вас свергнуть?

— Не свергнуть, моя дорогая. А убить. Мертвый Император гораздо выгоднее для всеобщего блага, чем свергнутый, отрекшийся или приговоренный. Думаю, о том, кто этот неизвестный мне пока еще злодей, мы узнаем очень скоро. Человек явно торопится. Значит, время работает на нас.

Я все еще обдумывала слова Императора, когда дверь с тихим шорохом распахнулась и в зал неспешно, с какой-то пугающей целеустремленностью вошли агемы — личная охрана Императора. Удивила, даже насторожила безмолвная синхронность их движений и действий. А после я не сразу поняла, что происходит, когда меня окутала серая дымка защитной магии, и мой стул вместе со мной оказался у дальней стены. Император же поднялся неуловимым движением. В обеих его руках сверкнула сталь. От его расслабленности и вальяжности не осталось и следа. Он был собран, напряжен как струна и готов убивать. Одновременно с тем, как агемы начали стрельбу в его сторону, совершенно игнорируя меня, в их сторону полетел массивный стол. Смел парочку нападавших и с грохотом ударившись о стену, треснул посередине. Император отбил выстрелы, мечем, и оказался в толпе убийц.

Встав и сделав несколько шагов, осознала, что защита не сковывает моих движений. А после застыла, когда наткнулась взглядом на одного из убийц, увидела его глаза, мерцающие синим светом, огромные зрачки, порывистость движений и ярость, исказившую черты лица. Я лишь задержала на нем взгляд, когда поняла, что в меня стреляют. И будто в замедленной съемке следила за приближением заряда, понимая, что мне не увернуться.

Но все выстрелы увязли в защите, словно в желе, так и не достигнув цели.

Выдохнула от облегчения — защита Императора работала и сохраняла мою жизнь. Но что будет, когда он потеряет концентрацию? Если его ранят? Или убьют? Их слишком много, неизвестно, сколько еще выступят против него? Впервые мне пришла в голову мысль — что станет с невестой Императора, если этого самого Императора не станет? И, похоже, что как бы я ни относилась к этому мужчине, но у нас в данный момент, по крайней мере, одна общая цель — выжить.

Я вытащила из сапога клык и ударила им того, кто оказался ко мне ближе всех, и уже готовился пробить мою защиту. Не ожидавший моего выпада убийца широко распахнул неестественного цвета глаза и схватился за шею. Я воспользовалась этим и выхватила из его ослабевшей руки оружие. Звон мечей слился в один непрекращающийся звук, заставляя кипеть в жилах кровь. А после остались лишь я и мой очередной противник.

В какой-то момент я осознала себя рядом с Императором, спина к спине. Доверял ли он мне в тот момент? Наверное, у него просто не было выбора. Бездумно, на уровне инстинктов, полагаясь лишь на собственное чутье, я остро ощущала присутствие Алессандро, его ярость и силу. Нет, это не была та двойственность сознания, как с Кайденом. Я просто знала, чувствовала, что происходит за моей спиной. Каким-то немыслимым образом повторяла движения своего… союзника? Возможно, здесь и сейчас, в этот момент он действительно им был. Ведь с его смертью закончится и моя жизнь.

Агемы были превосходными воинами, каждое их движение было отточенным, и смертоносным. Они пытались нас разделить постепенно, шаг за шагом, оттесняли друг от друга, выматывали навязанной скоростью. Император действовал неутомимо и безжалостно, разя врагов, у меня же не было опыта в сражениях со столькими противниками.

И все же сквозь оглушающий стук собственного сердца, и накатывающую волнами усталость, я ощущала на себе взгляд Алессандро. Судя по тому, как постепенно истончалась моя защита, у Императора также уходило много сил.

Мне удалось обезвредить одного из нападавших, вывести из строя второго, мысленно радуясь, что в такой куче никому не придет в голову снова стрелять.

Стремительный звон клинков, бешеный ритм и усталость стали причиной ошибки. Я пропустила удар, едва заметный, скользящий, который опалил мне бок. Всхлипнув больше от неожиданности, чем от боли, покачнулась.

* * *

Император, империя, власть.

Что для него все эти слова? Пустое место, пыль, тлен. Именно тленом стал их с братом дом, после того, как его истоптали сапогами агемы Владислава Завоевателя. Маленькая планета, покрытая лесами и озерами, когда-то была раем. Для них, для их семьи. Но Владислав не терпел непокорности.

Ради чего стоит жить, бороться, убивать и умирать?

Еще совсем недавно, Кайден считал, что только ради мести. Теперь же… Нет, он не усомнился, не отступил от намеченной цели. Но какое-то незнакомое до сих пор чувство, то самое, которое согревало его сердце, давало надежду. То самое чувство, которое он старательно, и с каким-то болезненным исступлением, в себе подавлял.

Кайден отбил атаку, сделал вираж, подбираясь к дредноуту. Всего один корабль, смертоносный и разрушительный, силуэт которого маячил впереди и сотни мелких жалящих ударами штурмовиков.