Его проклятая Любовь
Шрифт:
Наконец, мы оказались у нужного нам дома. Правда, я несколько сомневался, у Димы в гостях я в последний раз был еще лет 5 назад, когда друг отмечал двадцатилетний юбилей. Надо сказать, тогда мы отметили очень бурно и весело. Отмечали втроем, собственно, нам никогда больше никого и не было нужно. Ужрались мы тогда знатно. Настолько, что практически разгромили одну из комнат квартиры, в которой жил Дима с дедушкой.
С тех пор Петр Ильич запретил нам с Игорем появляться здесь. Правда, приехать все же пришлось — мы еще два дня переклеивали обои,
— Мой длуг долзэн быть счас дома, — заверил я Любу, топчась возле двери с домофоном. — Блин, какой зэ у него номел квалтилы? — забыл… Наобум ввел цифру 5, надеясь, что угадал. Ну а если серьезно, надеялся, что кто бы мне не ответил, нас сейчас впустят, а внутри я точно сориентируюсь.
— Кто там? — услышал сонный женский голос.
— Доставчик писси! — был уверен, что говорю максимально понятно.
— Вы там совсем уже что ли? Идиоты… Письки они доставляют. Я сейчас полицию вызову, хулиганье! — разозлилась женщина.
— Серт! — моя речь становилась все хуже и хуже. А мой организм определенно нуждался в антигистаминном препарате.
— Макар, не расстраивайтесь! — погладила меня по плечу Люба. — Может выкрикнуть имя Вашего друга? Вдруг услышит. Как его зовут?
— Димон… — сказал я. — Тоцьно! — Встал под Димкиными окнами — их расположение я никогда не забуду, потому что его окна выходили в аккурат на мусорный бак. Тоже когда-то был просто шикарный случай, над которым мы с Гариком ржали еще не одну неделю. Нам тогда было лет по 16. Решили мы на дискотеку школьную сходить. Все бы ничего, но собрались мы в другую школу, не в нашу. А Дима, идиот, сдуру сболтнул об этом деду. Естественно, Петр Ильич запретил внуку куда-то идти, боясь, что тот вляпается в какую-то историю.
И Димка вляпался… В собачьи экскременты, когда пытался в тайне от деда пробраться через окно. Спрыгнул на мусорный бак, да неудачно подвернул ногу, из-за чего поскользнулся и полетел лицом вниз. Прямо в собачье дерьмо…
На наш смех в окно выглянул Петр Ильич, который обо всем догадался. И вместо дискотеки Димон в тот вечер видел стадион, на котором мотал несколько кругов, несмотря на больную ногу. Откуда я об этом знаю? Потому что такая же участь ждала и нас. Не то, чтобы мы так хотели поддержать лучшего друга. Просто под взглядом Петра Ильича наши ноги сами начинали бежать, аж пар из жопы выходил.
— Димыч! — выкрикнул я. Получилось более-менее сносно. — Диииимммоооон! — крикнул громче. — Ну Димка гаденыс… — уже злился я. — Димаааааа! — в нескольких окнах дома уже загорелся свет, но только не в нужном мне. — Такими темпами мы всех соседей лазбудим. Нузно действовать инаце…
На дороге нашел несколько мелких камушков и даже один покрупнее. Решил, что буду выманивать своего друга именно таким способом. Бросил один камушек, мне показалось,
— Макар… — опять почувствовал слабое Любино прикосновение в районе плеча. — Давайте лучше я, а то Вы только в стену попадаете. Ваш прицел сбился… — усмехнулась она. А я все же отдал ей всю свою «добычу» в виде многочисленных мелких камушков.
Люба стала прицеливаться, а потом — бросать камни. По негромкому звонкому звуку я понимал, что она, в отличие от меня, на самом деле попадает куда надо. Только камушек за камушком девушка бросила в окно Димы все собранные мною камни. Оставался последний — самый большой.
— Знаете, Макар, я если честно не совсем уверена, что это хорошая идея. А если окно разобьется…
— Ой, Люба, не придумывай… Ничего не разобьется. А если вдруг и разобьется, то я все возмещу сам.
— Нет, я в этом не хочу участвовать. У меня предчувствие какое-то нехорошее…
— Надо же, тоже мне… — фыркнул я, отбирая у Любы последний, самый крупный камень. — Смотри, как надо и не умничай. — Замахнулся я и бросил…
— Нет, Макар, стойте! — вдруг крикнула Люба. Я обернулся на ее вмиг побледневшее лицо. Она что, призрака увидела, что ли?
Глазами отследил траекторию ее взгляда и понял, что она смотрит на окно, в которое я только что целился.
— Твою ж мать, Рябинин. Я тебе говорил больше никогда не появляться здесь… Так ты решил меня убить, крыса ты тыловая! — что ж, таких «ласковых» слов от этого человека я слышал немало.
— Здравия желаю, Петр Ильич…
— Ага, будет тут здравие с такими идиотами, как ты. Чего приперся? — он был очень недоволен. А я, если честно, не понимал, что произошло.
— Люб, я что, попал камнем ему в голову? — шепнул я Любе.
— Слава Богу, нет… Но в плечо Вы ему стукнули знатно, — час от часу не легче. Еще не хватало случайно покалечить или тьфу-тьфу убить этого человека…
Глава 21
— Петл Ильишь, я к Димке… Позовите его, пожалуйста! — практически умолял я этого человека. Потому что устал, нуждался в помощи лучшего друга, сил больше не было продолжать эту безумную ночку.
— Чего-чего-й? — дядя Петя немного наклонился, прислушиваясь, из-за чего я мог лучше разглядеть его недовольное лицо. Да, видеть он меня был явно не рад… — Ты как меня назвал?
— Ну Петл Ильишь! — негодовал я, уже практически постанывая его имя.
— Ах ты ж негодяй! Имя мое коверкаешь? Проваливай, Рябинин, или я на тебя сейчас Адольфа спущу! — на этот раз пригрозил он пальцем.
— Нет-нет, только не Адольфа! — выкрикнул я, но было уже поздно… Эта псина отлично знала свое имя, поэтому он прибежал по первому зову, высунув свою здоровенную морду в окно.
Похоже, это на самом деле проклятье какое-то… Уже третья собака за день скалит на меня зубы. Двое уже пытались укусить. Надеюсь, Адольф не присоединится к их числу. У нас с ним свои счеты, черт… Ведь по глазам вижу, что помнит меня, зараза.