Его самая темная страсть
Шрифт:
Она держала глаза закрытыми, несмотря на влажные рвущиеся звуки. Держала глаза закрытыми, когда кости хрустнули, и что-то разбрызгалось по лесной подстилке. Держала их закрытыми, когда Тайлер испустил свой последний, булькающий вздох.
Круус отвернулся от Тайлера, увлекая Софи за собой, и взял ее лицо в ладони. Она, наконец, открыла глаза, чтобы посмотреть на него.
— Все кончено, Джозефина, — мягко сказал он.
Софи ничего не сказала, когда обвила руками шею Крууса и крепко прижала его к себе. Ее тело дрожало, как от того, что она услышала, так и от холода. Но дело
Она была действительно свободна.
***
Лес Крууса бурлил жизнью, и он чувствовал это так же ясно, как собственное тело. Его связь со своими владениями не была такой прочной с тех пор, как его прокляли. Это наполнило его силой, которой он не испытывал много десятилетий, магия заструилась по его венам подобно жидкому огню. Но трепет от восстановленной силы — и загадка, почему она вернулась, — были второстепенны по сравнению с его облегчением.
Круус подхватил Софи на руки и понес к хижине. Хотя он чувствовал сеть корней под ногами и мог снова по ним путешествовать, у него не было желания делать это. Все, чего хотел Круус, это обнять ее и почувствовать, как она прижимается к нему.
Первая ночь, которую он по-настоящему провел с Софи, едва не стала ночью, когда он ее потерял. Не в его силах было это изменить. Это «а что если», еще долго будет преследовать его и напоминать о том, что его самонадеяянность ничего не значит — ни в этом мире, ни в любом другом. Думать, что он сможет защитить ее, — не то же самое, что действительно уберечь. Для второго нужны преданность, смирение и усилие. Он больше никогда не будет воспринимать ее безопасность как нечто само собой разумеющееся. Он не позволит себе больше допустить эту оплошность.
Она прижалась к нему так крепко, словно боялась, что он исчезнет, стоит ей хоть на мгновение ослабить объятие.
А хотел бы он?
Его память осталась нетронутой. Что касается тех последних мгновений — он умер. Он почувствовал, как его собственная жизненная сила обращается в ничто. Пуля пронзила его смертное сердце, и он не выжил.
Вскоре после этого он очнулся в оцепенении на лесной подстилке. Дизориентацию вызвало отсутствие Софи. Первоначальная паника почти ослепила его, и он осознал тот факт, что полностью чувствовал свои владения… Он чувствовал Тайлера и Софи в лесу, точно знал, где они находятся. Круус боялся, что будет слишком поздно, и его единственной целью при приближении к ним было отвлечь внимание Тайлера от Софи.
Когда Круус вышел из чащи и оказался перед хижиной, окна в ней были темными. Серебряный лунный свет заливал все вокруг, окутывая землю сиянием, насыщенным магией и силой. Этой ночь, завеса между мирами была как никогда тонкой. И казалось, что возможно все.
Он осторожно опустил ее на ноги, хотя и не ослабил объятий.
Она подняла голову и встретилась с его взглядом, в ее темных глазах сияла жизнь. Он чувствовал ее силу — мощную и чистую, но не жаждал ее. Хотя пустота внутри него исчезла, его потребность в ней только возросла.
Круус обхватил ладонями ее лицо, поглаживая большими пальцами щеки. Он стиснул зубы, когда она поморщилась. Плоть на одной стороне ее лица начинала
Он медленно провел руками по ее шее и плечам, чтобы обхватить пальцами тонкие руки. Обнаженная кожа была испещрена царапинами, синяками и грязью, а аромат лаванды и ванили смешивался с запахом крови. Но она все равно была прекрасна — прекраснее всего, что он когда-либо видел.
— Я хочу кое-что подарить тебе, Софи, — сказал он низким и хриплым голосом. До того, как он встретил ее, он даже не задумывался о том, чтобы сделать это. — Что-то очень ценное для меня… но не такое ценное, как ты.
Она положила ладони ему на грудь. Ее пальцы были холодными, но от прикосновения по всему его существу пробежал раскаленный добела огонь. Ее губы изогнулись в легкой улыбке.
— Ты уже дал мне больше, чем я могла бы пожелать. Ты жив.
— Проклятие снято, — сказал он, не понимая, как и почему это бремя покинуло его. Он снова был Властелином Леса.
Софи резко вдохнула, ее глаза расширились.
— Означает ли это, что ты не… не исчезнешь? Что ты не вернешься в свою теневую форму?
— Я верю в это. Мы вместе дождемся восхода солнца, чтобы выяснить. Но до этого… — он опустил голову и слегка отстранился от нее, прижимая одну руку к груди.
Круус сосредоточился на своей сущности, которую так давно не ощущал настолько отчетливо. Он воззвал к ней, выпуская ее из своего тела, и собрал на ладони в золотой, сверкающий шар, который омыл благоговейное лицо Софи своим теплым, нежным сиянием. Как только шар полностью сформировался, Круус разделил его, расколов пополам. Одна из полусфер вернулась в его тело, наполняя собственной жизненной силой. Оставшуюся половину он протянул Софи.
— Я хочу, чтобы ты взяла это и стала Владычицей Леса, — сказал он, — чтобы мы могли принадлежать друг другу до тех пор, пока существуют наши владения.
Софи оторвала взгляд от полусферы, чтобы посмотреть на него.
— Быть вместе? Навсегда?
— Ты будешь привязана к лесу, как и я. Это не вечность, но, вероятно, это будет надолго, очень надолго. Если бы я мог пообещать тебе вечность… Я бы это сделал.
— Пока я с тобой, я буду уделять тебе все возможное время.
Он колебался, сжимая ее половину пальцами.
— Ты должна знать, Софи. Приняв это, ты больше не будешь человеком Это моя сущность, моя жизненная сила. Она сделает тебя кем-то вроде меня.
Софи обхватила пальцами его запястье и притянула ближе.
— Мне все равно. Я хочу этого. Я хочу тебя. Я люблю тебя, Круус.
Поток эмоций захлестнул его, пронесся по телу, сдавливая грудь и горло. Она только что дала название сложным чувствам, бурлящим внутри него — любовь. Он никогда раньше не испытывал этого, и поэтому не мог дать определения. Он отмахивался от этих чувств, называя их страстным желанием, потребностью обладать, всплеском похоти в предвкушении физической формы. Но это было нечто гораздо большее.