Его сбежавшая Принцесса
Шрифт:
— Я положу Эда к тебе на спину, и мы поедем в деревню, — сказала я, — там ему помогут.
— Донна, — Эд разомкнул губы.
Я облегченно улыбнулась и взяла в руки его лицо.
— Эд! Все будет хорошо. Мы живы. Живы. Ты и я. Все хорошо.
— Прости…
— Нет, что ты, все хорошо, — тараторила я, — все пройдет, ты поправишься. Поправишься и мы отправимся в Литвудское королевство.
— Да, — выдохнул Эд.
— Конечно, а теперь нам надо тебя перетащить.
— У меня позвоночник сломан.
— Что?
Я замерла. Нет. Нет
— Пришел Медведь, — продолжала я, — мы положим тебя ему на спину и повезем в деревню, там тебя вылечат.
— Донна…
— Что, Эд? Что такое?
Он разомкнул глаза, поднял на меня уставший, обреченный взгляд.
— Ты потрясающая, Донна, — сказал он, — и сильная. Ты справишься.
— Конечно справлюсь, и ты справишься. Мы вместе справимся.
— Береги ее, — сказал Эд Медведю.
Медведь тихонько зарычал.
— Ты что прощаешься? — ужаснулась я, — Эд, нет! Все будет хорошо, я спасу тебя.
— Тихо — тихо, — выдохнул Эд, — ты должна послушать меня.
По щекам лились слезы, а губы мои улыбались безумной, отчаянной улыбкой. Я понимала. Все понимала. Эд умирал. Ему никак не помочь. Сломан позвоночник. Все в крови. Его даже перетащить нельзя.
— Слушай, — повторил Эд.
— Хорошо, — я гладила его по голове, — хорошо, говори.
Сердце разрывалось на части. Оно рыдало. Оно вопило. Но я должна была оставаться сильной. Должна.
— Возвращайтесь с Медведем в наш штаб. Туда должны будут прийти Дор и Кол.
— Мы вернемся вместе!
— Просто слушай, — Эд закашлялся.
Кашлял кровью. Сердце сжалось. Нет… Нет… Он умирал. Я набрала в легкие побольше воздуха. Выдохнула. Вдохнула снова.
— Держись вместе с ними. Попасть в Литвуд не выйдет, так что просто отошлете туда сообщение.
Эд шумно вдохнул и зажмурил глаза. Боль. Как же ему больно. В тот миг больше всего на свете я хотела забрать его страдания. Я бы вытерпела все.
— Донна, прости, что так вышло, — выдохнул Эд, — прости…
— Ты не виноват.
— Спасибо, что ты есть…
— Ох, Эд…
Он закрыл глаза, прижала к нему крепко — крепко, словно своими объятиями могла забрать хотя бы малую частичку его боли.
— Не смей умирать, не смей, — шептала я.
— Поздно…
— Все будет хорошо, — продолжала я, как заведенная, — мы еще будем сидеть у костра и рассказывать истории, мы будем лежать на траве и целоваться, мы будем танцевать Эд. На всех балах. Мы покорим весь мир. Мы еще будем счастливы.
Эд молчал.
— Однажды ты покажешь мне Литвудское королевство, — говорила я, — покажешь, где ты вырос, сводишь на могилу матери. А я познакомлю тебя с Илинной, с моей дорогой Илинной. Правда?
Эд молчал.
— Мы погостим в той деревушке, увидимся с женщиной, которую спасли, ты отчитаешь Инквизитора за то, что из него вышел плохой староста деревни… Мы еще будем… мы еще…
Эд молчал.
Глава 38:
Лицо в слезах. Голова трещит. Мир побелел. Я думала, что если засну, то все закончится. Надо просто лечь рядом с Эдом и заснуть. Я прикрыла глаза. Легла. А потом на меня надавило что-то мохнатое. Лапа. Мохнатая лапа.
— Медведь, не сейчас.
Он зарычал.
— Подожди, Медведь…
Он зарычал снова, затолкал меня в бок. Это злило. Как же сильно это злило. Почему он не мог отвязаться и просто оставить меня с Эдом. Я резко села. Уставилась на медведя.
— Ну чего тебе? — закричала я, — ты не видишь, он мертв! Эд мертв!
Медведь подошел ближе. Положил голову Эду на живот. Закрыл глаза.
— Я не сказала ему, что люблю, — прошептала я, — не извинилась за свои обиды, за обман… Я должна была как — то помочь, а я просто стояла и смотрела.
Медведь зарычал снова. И я обняла его. Зарылась лицом в медвежью шкуру. Внутри было так пусто, будто у меня выжгли душу. Надо было идти. Самое разумное — до деревни, и оттуда — до лагеря, но я не хотела. Просто не представляла, как появлюсь у ворот и попрошу о помощи. Мне придется сказать, что Эд умер.
— Это несправедливо, так несправедливо! — закричала я, — несправедливо!
Медведь зарычал вместе со мной. Тут в голову ударила внезапная мысль. Легенда. Старинная легенда про красную реку. История, которую я рассказывала в первый день посиделок у костра. История про несчастных влюбленных, про кровь и клятвы, про исполнение желаний… Если болота истины оказались реальностью, то быть может красная река тоже реальна.
Я резко встала, вытерла слезы, глубоко вдохнула.
— Помоги закинуть Эда на твою спину, — сказала я Медведю.
Медведь лег, и я перекинула через него Эда. Было жутко, но я держалась.
— Теперь возвращаемся к реке, — скомандовала я.
Медведь, не понимающе уставился на меня.
— Есть легенда про соединение душ, — пояснила я, — мы оживим Эда.
Медведь зарычал.
— Не верь сколько хочешь, а я верю. И мы идем к реке.
Медведь снова зарычал.
— Мы должны попытаться. Я не принимаю возражений. Идем к реке.
Медведь стоял, не шевелился.
— За мной! — строго сказала я и отправилась в обратную сторону.
Дороги я не знала, но ноги шли сами. Возможно, не туда, куда надо. Но шли. Все же медведь смирился и направился за мной.
Шли всю ночь. Голова болела и кружилась. Несколько раз я выпадала из реальности. Ноги шли, мозг отключался. И все — таки появилась река.
— Давай его отмоем, да?
Медведь был согласен. Он зашел в воду, опустил Эда, я подбежала следом. Кровь засохла. Все было в крови. Я снова чуть не заплакала. Холодная вода. Только вчера мы смотрели на нее и обнимали друг друга, а сегодня я омываю его мертвое тело. Ничего. Светало. Солнцу плевать, умер кто или родился. Солнце встает каждое утро, хочешь ты этого или нет. Солнце просто есть.