Его сбежавшая Принцесса
Шрифт:
— Расскажи, кто ты, — задал Эд свой вопрос.
И я начала.
— Два ответа, помнишь?
— Помню, давай.
— Первый вариант, я — Колларийская принцесса, выращенная во дворце в лучших королевских традициях.
— Принцесса, ну конечно!
— Второй вариант, — я подняла указательный палец, — я — актриса уличного театра, путешествовала по свету, показывая спектакли. Я выросла на сказочных историях и песнях у костра.
— Какой сложный выбор, — рассмеялся Эд, подошел ближе, заправил мне выбившуюся прядь за ухо, — у тебя была интересная жизнь. И мне плевать, что
Как и планировалось, Эд решил, что правдив второй вариант. Как любопытно получается, порой мы принимает правду за ложь. Порой ложь выглядит правдоподобнее правды.
— Мне правда плевать, — сказал Эд.
— А как же твой государственный долг?
— Плевать! Я люблю тебя, Донна. Даже, если ты зачаровала меня, даже, если все мои чувства — это простое помешательство, мне все равно.
Даже Эд так не разбрасывался словами. Он не спешил говорить о любви, он просто любил. Не надо лишнего говорить о своих чувствах, это пустое.
Я отступила от Эда, отвернулась.
— В чем дело? — взмахнул руками Эд, — что я опять сделал не так.
— Все хорошо, не думай.
— Все хорошо, просто ты любишь его!
— Ты понимаешь, как это звучит? — ухмыльнулась я, — ты ревнуешь себя к себе.
— Сам удивляюсь!
Он ускорился. Потом застыл, повернулся на меня обратно.
— А тот, другой Эд был готов выбрать тебя вместо долга?
Я молчала.
— Держу пари, что нет, он выбрал бы долг, королевство, отца, славу, все, что угодно! Он был слишком разумным, слишком трусливым.
Я молчала.
— А я бы выбрал тебя! — сказал Эд сквозь зубы, — всегда бы выбирал тебя!
И он поцеловал меня. Поцеловал агрессивно. Сильно. Он зарылся руками в мои волосы, запрокинул голову. Мир исчез. Я ведь тоже хотела этого. Больно признаться, но хотела… Корзинка с продуктами упала куда-то на тропинку. Но плевать на корзинку. Я обхватила его шею. Кудряшек не было. Короткие волосы. Я понимала, что целую семнадцатилетнего Эда. Другого Эда. Не моего Эда. Я понимала, что предаю. Я понимала. И все же после моего рваного вдоха, мы слились в поцелуе снова. Дул легкий ветерок. Хорошо… как же хорошо… Эд разорвал поцелуй. Отошел.
— Кого ты целовала? — спросил он, — меня или его?
Тебя. Тебя. Но я просто хлопала губами, не в силах произнести ни звука.
— Так я и знал, что его, — вздохнул Эд, и, подняв корзину с продуктами, пошел в сторону домика Гнеи.
Глава 17. Спрячь меня! Снова…
Я смотрела на уходящего Эда. Шел быстро, забавным подпрыгивающим шагом. Я его целовала. Только что. Целовала, отдавая себе отчет в том, что это не мой Эд. Голова шла кругом. Это же хорошо. Хорошо, что в глубине души он мне начал нравиться. Но это предательство. Я чувствовала, что это предательство Эда. Моего Эда. Но я ведь не стала любить его меньше. Как сложно! Послышался топот копыт. Кто? Кто это? Лошади. Королевский герб. Неужели это те самые рыцари, что ездят по всем округам в поиске подходящей девушки? Но как они планируют меня искать? Я же была в маске?!
Наверняка, по телосложению, цвету волос, цвету глаз… по тому, насколько мне
Рыцари приближались. А тут как раз я на дороге. Мысли неслись. Что делать? Что делать? Я сиганула с обрыва в канал. Покатилась вниз. Содрала ножу на коленке. Как же больно. Защипало. Наконец приземлилась в грязную воду. Руки в грязи, лицо в грязи. Я сделала глубокий вдох. Притаилась. Рыцари проехали рядом. Я осталась незамеченной. Подождала несколько минут. Вылезла. С меня текла противная коричневая жидкость. Шмыгнула носом. Рукавом попыталась вытереть лоб, но только развезла грязь еще сильнее.
— Гады, — прошептала я им вслед, — загипнотизированные гады.
Посмотрела на свое грязное платье. Попыталась отряхнуться. Не вышло. Снова шмыгнула носом. Неудивительно, что Эду даже в голову не пришло, что я могу быть принцессой. Где вы видели такую принцессу?
Пока плелась в сторону домика Гнеи, размышляла о том, как бы отреагировала прежняя я, если бы встретила нынешнюю. Я представляла, что перемещаюсь во времени, и вваливаюсь в комнату к себе, к принцессе Македонии в тот самый момент, когда она (я) сидит перед зеркалом и готовится сбегать со свадьбы.
Я представила, как открываю дверь и стою в проходе, усмехаясь.
— Кто ты? — прошептала бы Македония из прошлого.
— Что? Не узнаешь?
Потом она бы распахнула глаза и попятилась к стене, а я бы захохотала.
Да, я стала грубее, сильнее, злее. Не знаю, хорошо это или плохо, но такова была реальность. И мне оставалось это лишь принять.
Дорога завернула к домику, а мысли завернули к размышлениям об Эде. Я представила, что мой Эд встречает Эда из прошлого. Заулыбалась. Мой Эд бы отчитал семнадцатилетнего Эда, за уши бы его оттаскал. Только я собралась подниматься по ступенькам в домик Гнеи, как меня схватила за локоть чья-то рука.
Повернулась. Это Эд.
— Ты из какой канавы вылезла? — спросил он.
— Не твое дело, — я попыталась вырвать руку из хватки, но Эд держал меня крепко, — ну чего?
— Там стража. Пошли за мной.
Эд завел меня в коровник. Прикрыл двери.
— Они обыскивают дом, — сказал Эд, — осматривают всех. У них твой портрет.
— Похожий портрет?
— Похожий, но там ты в маске, поэтому рыцари надевают на всех маску.
— Плохо.
— Плохо.
Мы переглянулись, и я увидела, как на лице Эда появляется широкая улыбка.
— Чего? — не удержалась я.
— Ты такая грязная, забавная.
Я снова вытерла лицо рукавом, и Эд рассмеялся. Негодяй. Мой Эд бы не стал смеяться, он бы вытер меня чем-нибудь, пожалел бы, подбодрил.
— На минутку оставил тебя, а ты уже влипла в неприятности, — смеялся Эд, — лужу где-то нашла.
Я провела рукой ему по лицу, испачкав.
— Обиделась? Ты обиделась? — хохотал Эд, вытирая щеку.
— Не смейся!
— Какая хрюшка!
Я снова бросилась на Эда, чтобы измазать его. Эд убегал, я догоняла. По всему коровнику. В какой-то момент мне стало весело, легко. Мы просто дурачились. Эд уже тоже стал чумазым. С короткими светлыми волосами он стал выглядеть моложе и проще. Наконец мы замерли, поймав друг друга в объятия.