Его секретарша
Шрифт:
Облонский молчал, и мне не нравилось его молчание и хмурое лицо.
Не зная, что еще сказать, я принялась давиться горячим чаем. Смотреть ему в глаза не было сил.
— Маш, я… не самый лучший выбор для женщины, — устроившись рядом со мной на лавке, наконец, заговорил он. — Я приношу несчастье. Не хочу, чтобы ты плакала из-за меня потом.
— А кто сказал, что я собираюсь из-за вас плакать?
Передернула плечами, но получилось как-то наигранно. К горлу тут же подкатился непрошенный
Он взял меня за подбородок и заглянул в глаза.
— Я не поеду к Ире, если для тебя это важно. Просто скажи, что важно, и я к ней больше не вернусь. В моей жизни будешь только ты одна.
Отчего-то у меня задрожали губы. Стало страшно. Если я скажу «да, важно», то, что будет дальше? Маленькая тайна станет всеобщим достоянием? Я действительно превращусь в его любовницу вместо нее? Паника подкатила к горлу. Я была совершенно не готова стать его новой любовницей.
Сглотнула и промолчала.
Он отпустил мой подбородок и как-то сразу сник.
— Ладно, я понял.
Через полчаса мы покинули домик в полном молчании. Облонский снова стал холодным и недоступным.
Вчерашний водитель ждал нас в машине. Скоро черная «тойота» с госномерами неслась по залитой весенним солнцем трассе в сторону города. Я сидела рядом с Облонским, и мне казалось, что нет большей пытки, чем находиться совсем рядом с мужчиной, который на одну ночь стал твоим, подарил так много наслаждения, а потом резко стал чужим.
Глава 30. Маша
Меня высадили у дома. Кое-как попрощавшись с боссом и поблагодарив водителя за помощь, я достала из сумочки сотовый и двинулась к своему подъезду. Напряжение, охватившее меня в поездке, внезапно отпустило, и теперь я жалко дрожала. Я струсила! Я отказала мужчине, который на самом деле значил для меня так много! Ну, почему я такая несмелая?
На первом этаже многоэтажки, в которой мы с Жаннеттой жили, обитал консьерж. У него имелся стационарный телефон.
— Михаил Викторович, можно мне позвонить? — остановившись у стеклянной будки, попросила я.
— Пятьдесят рублей за услугу. Сотовый, чтоль, потеряла? — приподнял заросшую бровь старик.
— Нет, разрядился, — покачала головой я и полезла в сумку за кошельком.
Набрала номер папы, но никто снова не брал трубку.
«Может, вышел куда-нибудь без телефона, и не слышит?» — расстроилась я.
— Что, не дозвонилась? — сочувственно причмокнул консьерж.
— Не дозвонилась…
— Ну, приходи еще, если что.
— Спасибо.
Поднялась наверх, открыла двери нашей с Жаннеттой квартиры, и заперлась на все замки.
Прижалась к стене и зажмурилась. Перед глазами стоял Облонский. Его умелые руки, властные губы, это ласковое «принцесса»…
Из
Все, чего мне хотелось — это повернуть время вспять.
«Да, важно! Важно, черт возьми! Нет никого важнее вас, Владимир Николаевич!»
«Пожалуйста, разрешите мне снова сделать выбор. Я скажу вам «да». И мне плевать, что будет дальше. Ведь будущее совсем не важно, когда есть счастливое настоящее. Я стану, кем захотите — содержанкой, любовницей — лишь бы вернуть вашу улыбку и ваши поцелуи…»
Увы, время бежит только вперед. И свой шанс я упустила.
Немного успокоившись, оттерла от щек слезы и приказала себе не расклеиваться. Но стоило только представить, что Облонский поехал к Ире, и ласкает ее так же, как еще ночью ласкал меня, и сердце обливалось кровью. Какая же это пытка…
Нащупала розетку и включила зарядное устройство. Телефон медленно оживал. Проступили десять пропущенных вызовов — от папы, от Жаннетты, и один от Божены Брониславовны Шпак.
Первым я перезвонила папе. Наконец догадалась — он не берет трубку, если звонят с незнакомого номера — не желает общаться с банком, которому задолжал.
— Маша, с тобой все в порядке? — без приветствия начал допрашивать меня отец. — Где же ты была?
Уже открыла рот, чтобы рассказать о Волкове, но осеклась на полуслове. Нет, я не смогу рассказать о том, что со мной произошло.
Это стыдно, неприятно и… нет, я не смогу.
— Волков, будь он неладен, наведывался к нам домой в пятницу. Не приезжай к нам, Маша! Он ищет тебя. Говорил о какой-то передаче долга, угрожал… Только он не понимает, что я адвокат, и что передача долга третьему лицу — мероприятие незаконное. Посмотрим, как банк запляшет, когда к нему проверка придет.
— А как погасить долг, папа? Есть хоть какой-нибудь вариант?
— Я выставил наш дом на продажу.
— Но ведь… этот дом вы с мамой строили сами. Как же мы без дома будем?
— Твоя безопасность для меня важнее. Пожалуйста, будь осторожна. Дом быстро не продастся, а этот урод очень опасен.
— Я знаю, что он опасен, папа.
— Маша, он не отстанет. Пожалуйста, уезжай из города.
— Куда я поеду? У меня работа. Да и его казино вчера накрыли. Он долго будет разгребать неприятности. Пока до нас доберется, мы и долг успеем погасить. Лучше давай завтра в банк съездим, попробуем с менеджерами договориться об отсрочке. Скажем, что мы дом продаем.
— Я сам съезжу. Нам с тобой лучше сейчас не видеться. Пока он не знает, где ты живешь, ты в безопасности.