Его секретарша
Шрифт:
На экране высвечивались четыре крупные буквы «БОСС». Я икнула, качнулась обратно, вглубь балкона, и чуть не выронила вторую сигарету. Что ему нужно? Сказать, что я не вымыла чашки?
Глава 35. Маша
— Алло! — хотела сказать по-деловому, а получилось как-то смешно.
— Маша, это Владимир Николаевич. Добрый вечер.
— Добрый…
Я уставилась на сигарету и попыталась собраться с мыслями.
— Маш, ты пьяная, что
— Ага, — решила не кривить душой. — А как вы догадались?
— Это не сложно.
— Подруга привезла вишневую наливку из дома, а наливка оказалась слишком крепкой.
— Я люблю домашние наливки. Моя тетя всегда делала вишневую и сливовую, — по-доброму усмехнулся Облонский. Так же, как и тогда, на озере, где он был нормальным человеком, называл меня принцессой и делал мне сладкий чай. Радость от опьянения пошла на спад.
— Маша, я хотел тебе сказать, пусть твой папа не пугается. Банк разрешил нашей компании списать его долг. У нас накопились проценты по вкладам, и они покрыли все издержки.
— Нет! — испуганно икнула я. — Так не надо было делать! Мы… мы бы сами погасили… папа дом на продажу выставил…
— А кроме дома у него что-нибудь есть, Маша?
— Нет… но ведь на остаток суммы можно будет купить квартиру! Не такую большую, конечно…
— Маша, перестань тараторить и послушай меня внимательно. Теперь никто не сможет вас шантажировать этой суммой. А Волков пойдет по статье Незаконная организация и проведение азартных игр. Если не сядет на два года, то штраф приличный заплатит. К тебе он больше точно не сунется, его уже предупредили, чтобы не смел соваться.
— Зачем вы… все это делаете? — беспомощно пробормотала я.
— Потому что ты мне не безразлична.
— Не верю.
— А ты поверь.
Я опустилась на табуретку и понуро уставилась на тлеющую сигарету.
— Вы странный.
— Это мне говорит девушка, которую чуть не проиграли в карты в нелегальном казино?
— Я попала в нехорошую историю из-за чужого долга. Здесь нет моей вины. И вы оплатили не мой долг, а долг моего отца. Надеюсь, вы понимаете, что я вам ничем не обязана за ваш порыв?
— Ты всегда так благодаришь за помощь? — бросил Облонский. Прозвучало слишком резко, и я поняла, то он обижен. Видимо, ждал, что я буду прыгать от радости и рассыпаться в благодарностях. А я заупрямилась.
— В общем, жду тебя завтра на рабочем месте. Надеюсь, без похмельного синдрома, — помолчав несколько мгновений, добавил он.
— До встречи, Владимир Николаевич.
— До встречи.
Он отключился, а я все продолжала сидеть на потертой балконной табуретке и пялиться на угасшую сигарету.
Мне снова было больно. Почему некоторые мужчины так западают в душу, что причиняют страдания одним своим голосом? Повозился со своей Ирой за закрытой дверью кабинета, а потом позвонил, и благородно сообщил, что
«Тебе нужен он сам, да?» — услужливо подкинуло мысль пьяное подсознание.
«У него есть другая!» — слушая, как громко ругается из-за отсутствия спичек на кухне Жаннетта, нахмурилась я.
Глава 36. Маша
Утро пятого мая было не очень добрым. Кофе не хотел бодрить, и даже осознание того, что сегодня короткий день, а потом снова выходные, никак не добавляло оптимизма. Все мои мысли были о боссе, о его Ире, о дурацком благородстве, и идти на работу совсем не хотелось.
Распахнула шкаф и достала оттуда приталенные серые брючки-капри в тонкую полоску. С белой офисной блузкой и коротким пиджаком самое то. На выходе быстро скользнула в черные лодочки, подхватила свою черную сумку и заспешила вниз, где меня ожидало такси.
Облонского с утра не было. Я заказала упаковку минеральной воды, ланч, и принялась разбирать корпоративную почту.
Он ворвался в приемную в начале одиннадцатого.
— Маша, найди договора по «Стеле», — без приветствия навис над моим столом босс. — Все, которые проходили за последние полгода. Перекинь их на флешку, а потом удали из компьютера все, что найдешь.
Я невольно уставилась на его жилистые запястья. На правом поблескивал браслет золотых часов. Аромат одеколона с древесной ноткой тут же коснулся моего обоняния и вызвал неясную тоску. Подняла глаза выше, на пуговицы белоснежной рубашки и туго повязанный галстук.
От него веяло резкостью. Что ж, похоже, день будет напряженным. Надо научиться принимать спокойно его жуткие перепады из нормального состояния в агрессию и обратно.
— Хорошо, Владимир Николаевич. Вам кофе сделать?
Он скользнул по мне взглядом.
— Сделай. Но после того, как все договора будут у меня на флешке.
— Да, Владимир Николаевич.
В его карих глазах мелькнуло удовлетворение, и он быстро скрылся за дверью своего кабинета.
Отлично, если в глазах есть что-то человеческое, значит, он меня ни ненавидит. Если посчитать, сколько проблем я устроила ему на выходных и папин долг, отсутствие ненависти — это уже большая победа.
Я разыскала договора по «Стеле» и отправила их на флешку. Сделала двойной эспрессо без сахара и отнесла в кабинет Облонского.
Он не спрашивал, как у меня дела. Тот нормальный босс, который материализовался накануне в телефоне, снова исчез. Вместо него в рабочем кресле восседал циничный монстр, орущий в сотовый телефон очередной набор грубых фраз, от которых меня лично пробирал мороз по коже. Красивый профиль и дорогой костюм не помогали смягчить неприятные впечатления, поэтому я поставила перед ним кофе и поспешила сбежать из кабинета.