Его сезонная "жена"
Шрифт:
Было время, когда они все были закрыты на карантин и Зоя сети шерстила, как они, вирусы, могут заражать человека.
— Но, провериться потом не помешает, — тяжело выдохнула, собираясь с мыслями. — Марсель тебе помогал сводить счеты? — Зоя гибко поднялась, как красивая завораживающая змея. У нее зрачки расширились от желания выцарапать тварине глаза. Кадык выдрать голыми руками.
Глазки преступника забегали. Слишком много их вокруг, окружили со всех сторон. Каждый желает его на куски разорвать, только повод дай. Любой жест подойдет,
Все забыли о худенькой девушке с полосой на шее, начинающей синеть. Только девушка не забыла. Ничего. Издав клич атакующего воинственного бобра, она кинулась вперед, расталкивая людей.
Большой, хорошо наточенный нож вошел, как по маслу. В мешок с мукой. Савицкий успел выбить, среагировав на уровне своих инстинктов, как у спенцазовца. Магнат столько покушений пережил, никакой охраны не напасешься, все самому приходится делать…
Валера моргал, растерянно оглядываясь на девчонку, которую одной рукой скрутил Эдуард и прижал к своему боку. Как бы она ни трепыхалась, вырваться из стального захвата не могла. Обмякнув, вновь начала реветь и причитать на своем языке.
— Твою дивизию! Мы же так ничего толком не узнаем, если он сдохнет раньше времени, — Кречет, взял мужика за шиворот и тряхнул хорошенечко. — Где этот… Как его…
— Марсель, — помогла Зося, выворачивая паразиту ухо, с другой стороны с особенно упоительным выражением лица, словно всю накопившуюся злость на нем вымещала.
— Марсель Ковач заперт в оружейке, — сдался под «пытками» бывший старик. Немного подумав, добавил. — Живой.
— Брат, — подтвердила догадку Савицкого юная кухарка, блестя слезами в темных смородиновых глазах.
— Там же, ваш водитель.
***
За стеклом лил дождь, сползая струями и превращая картину осени в размытую акварель. До базы добрались медики, полиция и спасатели. Всех допрашивали, разведя по разным углам.
Санек жрал бутерброды с копченой семгой вместо антидепрессантов. Шлюх, как и было обещано, загрузили в автобус. Марселя с сестрой задержали до выяснения обстоятельств.
Савицкие держались обособленно, воркуя в сторонке.
Кречеты старались друг на друга не смотреть.
— Зай, значит… Все? — он покачивался на месте с носков на пятки, заложив руки в карманы джинс. Одинокий и потерянный.
— Все, — подтвердила Зося и облегченно выдохнула. Слово вышло легко, без напряга, не встретив никакого сопротивления или сомнения в душе. — Созвонимся. Нам еще дочь замуж выдавать. Когда-нибудь. Глории передачки в тюрьму не забудь носить, — не сдержалась, чтобы не ужалить.
— Зоя, ты не представляешь, как я сожалею…
— Мне плевать, Валер.
Глава 30
Межсезонье сменилось первыми заморозками. За окном шел снег. Три женщины сидели полукругом у камина и праздновали развод одной из них. На небольшом столике бокалы с красным вином и сырная нарезка. Гроздья винограда норовят вылезти из хрустальной чаши, свисая ягодами наружу.
—
— Бедняжка, — с сарказмом протянула Ольга Белович. — От Валеры даже водитель ушел. Говорят, и многие партнеры разорвали контракты. Никто не хочет иметь дело с человеком, упавшим в волчью яму проблем.
— От которого ушла жена, — дополнила Тоня, выставив палец на рыжеволосую Зосю.
— Как бы в запой не ушел, — Зоя поежилась от воспоминаний, каким она видела мужа, теперь уже бывшего, в последний раз…
Набрякшие веки на опухшем лице с красными нитями прожилок. Заискивающая улыбка, словно он ждет, что Зося позовет обратно и забудет то «недоразумение» между ними. В покрасневших глазах тлеет огонек надежды. Он опять что-то забыл забрать. На самом деле, попросту искал причину, чтобы проникнуть в дом, где Зоя много лет создавала уютное семейное гнездышко. Его вытеснили из мира благополучия, лишили опоры под ногами… Но инстинкты гонят обратно, Валеру тянет подышать былым, потерянным счастьем.
Зоя невесело усмехнулась, отпив из высокого стакана не вино, а гранатовый сок, к которому привыкла.
— Да, ну, девочки! Давайте, о приятном, — защебетала Тоня, лукаво сверкнув глазами. — Вы слышали, у нас новый сосед? Некий Егор Стрельников — загадочный художник, который не хочет быть узнанным. Никто его не видел. Только мрачные картины, от них у меня мурашки по коже… — провела ладонью в воздухе, «показывая» ряд картин.
— Журналистов несколько раз выгоняла охрана, — закивала Ольга Белович, рассказывая, что их элитный поселок подвергся атаке охотников за новостями и сплетнями.
— Зось, ты его не видела? Это то же соседний дом? — спросила Оля. В золоте глаз плескалось неподдельное любопытство. Обе подружки уставились на нее в ожидании подробностей.
— Чужая жизнь мне не интересна, — разочаровала Зоя, пожав плечами.
Они еще немного посидели и засобирались по домам к мужьям, начинающим писать сообщения, порядка: «Ты скоро?».
— Иногда мне хочется прибить мужа. Русским языком сказала, что ушла до десяти, — оправдывалась Ольга, чмокая в ее щеку и обнимая.
— Зосенька, в среду съездим по магазинам, закупимся к праздникам, — накинув белую шубку, рукой помахала Савицкая.
Скрип снега от шагов и женский смех удалялся. Зоя начала убирать остатки посиделок. После, посидела на связи с Настей и ее новым поклонником Павлом. Хоть Марсель и не был причастен к преступлению, их общение сошло на «нет». Дочь не могла простить, что ее парень знал и умалчивал от нее всю правду. Разве, после этого может идти речь о доверии?
Паша — однокурсник и друг, который дождался своего часа. Он давно был влюблен в Настасью, и вот, у него появился шанс, подставить свое плечо и залечить раны любимой.