Его слабость

Анина Татьяна

– Я никуда не поеду, пока ты мне всё не расскажешь, – топнула ногой и вызвала Лешего.

Но Леший только с ухмылкой на меня посмотрел. Хитро щурил внимательные тёмные глаза. Ничего не ответил.

Он твёрдым шагом прошёл к шкафу и стал переодеваться. В чёрный рюкзак скинул спортивную одежду, накинул на жилистое тело чёрную рубаху.

– Леший, ты понимаешь, что говоришь со мной о самом нужном мне. У меня никого нет…

– Я у тебя есть, этого достаточно.

– У меня есть отец! Скажи хоть как его фамилия.

– Завтра, – рыкнул

он.

Почему закралось подозрение, что завтра не наступит?

****

Пустой фитнесс-зал был огромным. Пустовали беговые дорожки, зеркала отражали пустые тренажёры всех мастей. Свет не везде был включён. Но всё равно, цифры на весах было отчётливо видно.

Это не было Лёшино заведение, но он сказал, что у него не хуже.

Семьдесят четыре килограмма, и это не утром, а вечером.

Я на каблуках перебежала в другую часть зала, включила электронные весы. Вся такая красивая, в обтягивающем белом платье, с распущенными волосами. Макияж на лице и алая помада на губах. И ё-моё! Семьдесят три килограмма девятьсот пятьдесят три грамма.

Я нигде не обвисла?

Соскочила с весов и стала рассматривать свои стройные похудевшие ноги в зеркало. Попа у меня, что надо, грудь в порядке. Талия тонкая, живота нет. И платье с кружевами, так всё подчёркивает эстетично. Лёшка за наряд денег отдал, как моя месячная зарплата.

Не вернуть мне прежней вид, не быть девчонкой семнадцатилетней, но то, что я видела в отражении, меня вполне удовлетворяло.

Красотища-то какая!!!

Я перекинула через плечо свою новую маленькую сумочку золотого оттенка под цвет туфлей. И ещё покрасовалась перед зеркалом.

– Сонюшка! – позвал меня Лёшка.

– Лёш, я не обвисла?! – разглядывала я свои руки.

Быстрое похудение, может привести к обвисанию кожи. Но видимо физические нагрузки и каждодневный секс до одури, сделали своё дело.

– Нет, зайка. Иди сюда!

Я с трудом оторвалась от зеркала и побежала на выход, сбавляя шаг.

Лёшка, приехавший якобы на вечеринку в клуб, сменил свой строгий костюм на спортивную одежду. Стоял в дверном проёме, наматывая на руки бинт.

Меня, как ледяной водой облили. В меня десятки шпаг всадили. Мне больно стало и обидно, что моё мнение для него ничего не значит.

– Я не приглашаю, – говорил, с ядовитой ухмылкой, опустив глаза. – Можешь здесь остаться, можешь посмотреть. Мне всё равно.

– Тебе всё равно, – кивнула я. – Что я против, что я тебе говорила. Тебе всё равно, плевать на меня и моё мнение.

– Ты и после встречи выпускников была против, и замуж не хотела, – спокойно ответил он, продолжая прятать бесстыжие глаза.

– Это опасно?

Накатывали слёзы, сердце сжималось от переживаний. Он прав, я была против. Но уломал же. Взял, приручил, а сейчас… Я никогда не была на боях без правил. Тем более подпольных, где неизвестно какая дичь творится. Но это даже звучит опасно, не говоря уже о том,

чтобы мой родной муж учувствовал в этом.

– Лёшка, – я кинулась ему на шею, неистово стала зацеловывать. – Лёшка, откажись!!!

– Договор уже подписан при свидетелях. Мой клуб мне полностью принадлежит. Если вдовой останешься, всё твоё.

Он насильно меня целовал, языком своим залез в рот и всё там трогал. А я билась в его стальных руках, лупасила кулаками его плечи, ногами била.

Какая вдова?!!!

Я только во вкус вошла.

Леший оторвался от меня и рывком кинул к высокому накаченному Максу. Тот ловко схватил меня за локоть и замер, как терминатор.

Максим отличался в телосложение от Лёши. Такой брутальный самец под два метра ростом с руками, как брёвна. И джинсы с чёрной футболкой только подчёркивали его тяжеловесность.

– Запомни, Сонюшка, – строго говорил Леший. – Пегий лжец и нам не товарищ. Одна не оставайся, к себе никого не подпускай, – он завязал бинты и, разминая плечи, двинулся по полутёмному коридору вперёд от тренажёрного зала. – Макс, как зеницу ока.

– Я понял, – пробасил мой охранник.

Мы стали спускаться по лестнице. Леший шёл впереди, двигался очень легко. На минус втором этаже, он попрыгал на месте, покрутил головой и открыл железную дверь.

Темнота. Мы двинулись в одну сторону, Лёшка пошёл в другом направлении.

Крики с арены, совершенно близко с нами. Запах пота, чего-то жжёного и сигаретного дыма.

Я поймала себя на том, что у меня стучат зубы. Мне не приходилось бежать за Максом, он шёл медленно, давая мне привыкнуть к обстановке. Дёрнул решётку впереди и вывел меня на верхний ряд сидений для зрителей. Сели на мягкие кресла прямо у входа. Это напоминало кабинку. От других мест нас отделяла хлипкая картонная стенка.

Похоже на амфитеатр, где скамейки стоят по кругу, каждая последующая выше другой и то место, где сидели мы, находилось почти под потолком. Шумела рядом вентиляционная вытяжка, сливаясь с общим шумом.

Людей было очень много. Те, кто не занял места, стояли в узких проходах. У круглого ринга вообще не было мест, и люди на своих двоих наблюдали за бойней. Ринг был чёрный, огороженный высокой сеткой. Бойцов, как зверей запускали по одному через специальные двери. Никакой дорожки славы до ринга, как в боксе или показных играх.

Было много женщин. Красиво одетые, многие в головных уборах. Мужчины в основном в костюмах. Напротив, в отдельных закутках тоже сидели солидные мужчины. Верхние ряды не освещались, поэтому рассмотреть знатную публику не представлялось возможности. И только большие огоньки, мелькающие в полутьме выдавали то, что эти господа курят настоящие сигары.

Когда я села в кресло, на ринг вышел вначале один здоровый боец в чёрных шортах по колено, через минуту появился другой, такой же весовой категории, только в брюках. Ни тренеров, ни судей. Бойцы разошлись в стороны, стали ходить по кругу, ожидая удара гонга.