Его вторая половина
Шрифт:
— Это все потому, что тебе его не хватало.
— Ну да. Сейчас сама увидишь, что я стал трудным и неисправимым.
Патрик протянул руку и намеренно грубо положил ее Мадди на грудь.
— Я не из тех, кто будет дожидаться свадьбы, чтобы уложить тебя в постель. Да можно обойтись и без всякой постели. Машина — как раз то, что надо.
Мадди было разозлилась и хотела ударить Патрика по руке, но исходящее от него тепло остановило ее. Тепло добралось до соска и слабо завибрировало в самых потайных уголках ее тела.
— Ты слышишь меня? — спросил Патрик в воцарившейся тишине.
— Слышу.
— Хорошо. Значит, ты поняла.
Вместо того чтобы отпрянуть, Мадди отстегнула ремень безопасности и прильнула к ладони Патрика. Ее живот подрагивал от возбуждения, когда его пальцы, лаская, слегка касались чувствительной точки на ее груди.
В чем Мадди теперь не сомневалась, так это в том, что от жизни можно получать больше, а не только наблюдать, как безвозвратно проходят дни. Патрик же, кажется, напротив, выбрал позицию пассивного наблюдателя. Он почему-то все еще не оставлял попытку отпугнуть ее от себя. Ясно дал ей понять, что хочет прожить жизнь холостяком.
— Вообще-то, я не поняла, — шепнула ему Мадди.
— Придется объяснить доходчивее.
Тихо ругнувшись, он усадил Мадди к себе на колени. Тесно прижавшись к нему, она вновь почувствовала его возбужденную плоть, от соприкосновения с которой в ней разгорелся огонь сладострастия. Из груди Мадди вырвался слабый стон, и она пальцами вонзилась в его плечи.
— Умоляю тебя, скажи, почему ты не остановишь меня? — воскликнул Патрик. — После того, что произошло на твоей свадьбе, ты должна возненавидеть мужчин.
— Только тех, кто обманывает. Беда в том, что я не могу отличить одних от других.
Мадди заерзала, поудобнее устраиваясь на коленях у Патрика, и он застонал.
— Что такое?
— В жизни не встречал такой наивности, — ворчливо проговорил Патрик.
Мучаясь неудовлетворенной страстью, Патрик уткнулся головой в оконное стекло. Взвалив на себя бремя забот о женщине, он неожиданно сам оказался в плену ее чувственного темперамента. Тяга Мадди к сексу и мужчинам вполне объяснима. Так долго сдерживаемые ею чувства разом вырвались наружу. А недостаток опыта Мадди инстинктивно восполняла, пуская в ход женскую хитрость и уловки.
— И все-таки невероятно, что ты говорила об этом по радио, — вдруг сказал он. — У нас все-таки музыкальная радиостанция, а не исповедальня.
— Можно подумать, я все так прямо и рассказала.
Патрик подавил смешок.
— Ну, вообще-то, почти все. Ты же стихийное бедствие, тебе это известно? Тебя надо изолировать от общества.
— По-моему, ты меня уже изолировал.
— От кого?
— От себя, конечно же. Вот уже две недели, как ты с трудом заставляешь себя говорить мне «доброе утро».
Мадди
— Я говорил не только «доброе утро», — возразил Патрик.
— Да, два дня назад ты бросил мне «добрый вечер». То-то я удивилась!
Смех немного разрядил обстановку, но одновременно доставил Патрику невыразимую муку… Он вздохнул.
— Что же с тобой делать, Мадди?
— Разве ты когда-нибудь спрашивал, что тебе делать?
— Мда…
Образ чудачки без царя в голове, первоначально сложившийся у Патрика, приобретал иные очертания. В Мадди обнаружилось что-то мятежное и бесконечно манящее.
Они были абсолютными противоположностями — женщина, которая глубоко чувствовала, и мужчина, который подавлял в себе сильные чувства.
Что же с ним происходит? Почему «милая» девушка из города, о существовании которого Патрик даже не подозревал, угрожает его душевному покою? Да, она была лакомым кусочком, но этот «лакомый кусочек» никогда не будет принадлежать ему.
Пускай братья и сестры заводят семьи, рожают детей.
Патрика бросило в жар при мысли, что дети у него подсознательно ассоциируются с Мадди. Он зажмурился, но отгородиться от тепла, излучаемого Мадди, не мог. Оно, как одеяло, окутало его с ног до головы. Черт побери! Он много лет культивировал в себе сдержанность по отношению к женщинам и неукоснительно соблюдал правило «будь с ними обходительным и пользуйся ими, а не хочешь пользоваться — бросай».
Но Мадди все в нем перевернула. Патрик давно уже не испытывал ничего подобного, и оказалось, это совсем не страшно.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда они вернулись на радиостанцию, Мадди с легкой улыбкой вышла из машины, устремилась по коридору в отдел рекламы и быстро исчезла из виду.
Ну и дела! Он даже не поцеловал ее, а она улыбалась, как прародительница Ева, напоминающая Адаму о важнейших различиях между мужчиной и женщиной.
— Патрик, нам нужно поговорить, — объявила Дикси Сандерс, хватая его за руку у стойки секретаря.
— В чем дело, Дикс?
— Я насчет нового шоу Мадди.
Вот черт!
— Не волнуйся, это всего лишь недоразумение, Дикс. Мадди не ведет никакого шоу, она просто заменяла Мака, когда тому срочно потребовалось уйти. Он — последняя жертва вируса.
— Да, но это было чудесное недоразумение! — воскликнула Дикси. — Телефоны до сих пор не умолкают. И мужчины звонят так же часто, как женщины. Программа возбудила всеобщий интерес. А ты знаешь, как этого трудно добиться. Все хотят узнать, кто тот таинственный парень, который так потрясающе целуется, и предлагают Мадди советы.