Его выбор
Шрифт:
Виконт Навал – рупор нашей оппозиции, что готова рвать на груди своей рубаху с лозунгом «Магия должна быть доступна каждому».
– И вот вопрос, сестренка, – Кирион отставил пустую чашку на кофейный столик, – каковы шансы, что у человека с таким транспорантом нет порошка алроса под половицей?
Глава 31
Домик у Навалы был что надо. Кирпичный, двухэтажный. С ухоженным садом и штатом прислуги. В общем, на ущемленного властью представителя оппозиции он явно не тянул. Кирион
Размышлял о том, что и сам мог бы стать вот таким очень дорогим рупором оппозиции. У него бы хватило дара выжить, обаяния для выбора союзников и перспектив для поиска спонсоров. Чего ему не хватило – так это ненависти. Сложно ненавидеть собственную сестры, рискнувшую многим ради тебя. Не забывшую сосланного брата, не испугавшуюся шепотков о его опасности. Отчаянная девчонка его сестра.
– Ваше Высочество! – гвардеец отвлек Кириона от лирических размышлений.
– М?
– Вам стоит взглянуть на это!
Парень так пучил глаза, что принц ожидал увидеть комнату с расчлененкой, не меньше. Ну или детской проституцией. Но то, что обнаружили при обыске, было не так страшно, но зато гораздо опаснее в масштабах страны.
– Сколько же здесь… – шептались верные гвардейцы, каждый из которых наверняка успел урвать пару горстей монет из комнаты до самого потолка забитой деньгами.
Денег здесь было много. Очень много. На вскидку, примерное столько же сейчас лежало в личной казне принцессы, а ведь там хранились и наследства Кириона с Даяном. Вот только деньги в казне Демиры были настоящими, а здесь – сплошь фальшивка.
– Прекрасная находка, – медленно проговорил принц, прохаживая вдоль аккуратно упакованных столбиков с будущими. – Грузите Навала в карету и со всем нашим радушием проводите в Туррету. Здесь опишите все до последней монетки.
А затем повернулся и выразительно так посмотрел на гвардейцев:
– В жизни не видел столько фальшивок, а вы?
Бойцы как-то резко погрустнели, и когда Кирион вышел из комнаты, за его спиной послышалось грустное бряцанье выворачиваемых карманов. Пожалуй, если бы принц не задержался послушать масштабы мелкого воровства, он бы не обратил внимания на рукописные заметки на салфетках, забытые хозяином за столом для отдыха.
На тонкой белой бумаге со следами кофейных разводов от донышка чашки была набросана статья в одну из оппозиционных газетенок. Кирион пробежал глазами по чуть кривым строкам и смял несчастную салфетку в кулак. Если до этого момента у Навала был шанс отвертеться, то теперь – никакого. И принц навесит на него и фальшивые деньги, и подготовку теракта, и всех собак Ирониума!
Потому что эта мразь готовила статью о том, что любимая сестра очень злого архимага – развратная бесстыдница и спит со своим секретарем во всех самых извращенных позах, которые были перечислены с особым смаком.
Жить лорду Навалу оставалось недолго и очень мучительно.
Глава 32
–
Я не спешила брать ее в руки и вопросительно посмотрела на брата.
– Можешь пересказать своими словами, я тебе верю.
– Ммм… – Кирион немного замялся.
– Да ладно, выкладывай уже, – я устало откинулась на спинку кресла.
– Там пишут про тебя и Теодора, – наконец, произнес брат. – В очень пикантных подробностях.
– О.
Я чуть нахмурилась, пытаясь сообразить, откуда растут ноги у этой сплетни. А потом вспомнила нулевое испытание.
– Аааа! – протянула я. – Так это кто-то из женихов постарался.
У старшего брата нехорошо полыхнули глаза:
– Ты ничего не хочешь рассказать, невестушка?
– Ммм… – тут уже я замялась, подбирая слова. И даже немного отодвинулась от нависшего над столом брата. Он был не в курсе моей маленькой выходки тогда и оказался страшно недоволен этим.
– Ну тогда на первой встрече я попросил Тео изобразить страстно влюбленного в меня… – проговорила я, постепенно переходя на шепот.
У Кириона дернулся глаз.
– За… зачем?
– Ну проверить на утечку информации, – я кивнула на салфетку.
– Ты хоть представляешь, что было бы, если эта падаль вышла в тираж?
– Навал лишился бы головы прилюдно за клевету, – спокойно проговорила я.
Брат открыл рот и закрыл рот. Немного подумал и все же ответил:
– Ты стала кровожадной, сестренка.
Я мило улыбнулась:
– Узнай, кто продал ему эту историю. Давно пора почистить ряды женихов, а то они наверняка там заскучали на королевских харчах.
Кирион кивнул и отправился исполнять мое поручение. А уже у дверей развернулся и, внимательно посмотрев на меня, спросил:
– Что будет с тем, кто не умеет держать язык за зубами?
Я выдержала взгляд старшего брата и проговорила:
– На твое усмотрение.
Кирион жестка усмехнулся, кивнул и вышел. А я подумала, что из нас двоих я – просто нежный цветочек.
А спустя два часа ко мне в кабинет вошел Теодор и передал запечатанный конверт, что прискакал с гонцом из Турреты. Я вскрыла бумагу быстрым движением призванного черно-золотого кинжала, чтобы прочесть одно-единственное имя.
Вздохнула, подняла глаза на секретаря и произнесла:
– Пусть Элиза соберет женихов, мне есть о чем поговорить с ними.
В принципе, выбирать было некого. Среди женихов остались Франклин, с которым у нас не сложилось. Рейнард, с которым мы ругались большую часть жизни. Лестер, который пекарь. И Натаниэль, который музыкант.
То есть выбирать было реально некого. И это меня пугало еще больше, чем проблемы государственного уровня. Потому что с ними, с проблемами, я могу разобраться. Там я могу потратить силы, время, ресурсы, превозмочь и поорать, но все решить. А что решать тут я понятия не имела.