Его выбор
Шрифт:
Что греха таить, Кирион оценил выбор матриарха. Этот политический брак имел все шансы стать счастливым со временем. И переписка с Сольвейг только подтверждала это.
Но прежде чем делать официальные шаги в сторону принцессы другого мира, как всякий благородный мужчина Кирион должен был завершить все необременительные отношения.
К сожалению, за последние несколько дней, архимаг пришел к выводу, что слово «необременительные» не подходят к его роману с Константцией.
Ах, сколько раз порывался он проверить всю подноготную девушки!
Но, когда мы любим, мы слепы. И не потому что любовь дурманит разум, а потому что мы добровольно закрываем глаза.
И Кирион оре-Титалл закрывал. И закрывал бы дальше, если бы Навал не заговори. Если бы Констанция не оказалась причастной к покушению на сестру. И если бы не та судьбоносная встреча с Иштар.
Архимаг потратил уйму времени, сил и средств, чтобы перетряхнуть половину мира Железа и узнать о своей любовнице все. И этого «всего» было с лихвой, чтобы отрубить девушке голову без суда и следствия.
Но в память о той теплоте, что она дарила ему в самые печальные годы жизни. В память о собственной наивности, заставившей его поверить женщине. В память о тех чувствах, что он испытывал, Кирион ехал в подаренный им домик, чтобы поговорить с Констанцией начистоту.
В последний раз.
– Привет! – радостно воскликнул Констанция, кидаясь Кириону на шею. – Как я рада тебя видеть! Как соскучилась!
– И… я… – с трудом протолкнул слова принц. – Тоже рад тебя видеть.
Девушка звонко чмокнула его в щеку:
– Я приготовила твой любимый обед. Ты же наверняка ничего не ешь с этими своими очень важными королевскими поручениями!
Кириона хватило лишь на скупой кивок – обличительные слова застряли в горле, сердце ныло тупой болью. Лицемерие и предательство под такой удивительно красивой и душевной маской.
Пожалуй, не обнаружь в себе такую неожиданную сентиментальность, Кирион бы не согласился на обед. Но он, словно приговоренный к смерти, в тайне мечтал оттянуть неизбежное.
Они прошли в уютную гостинную, уже накрытую на двоих. Его любимое мясо, его любимые закуски, его любимое вино. Констанция знала его вкусы лучше его самого. Раньше это восхищало, сейчас же лишь навевало уныние.
– Все хорошо? Ты какой-то грустный, – заметила девушка, подливая вино Кириону.
– Да, есть от чего, – вздохнул он, откладывая приборы. – Нам нужно поговорить.
Девушка чуть нахмурилась и чуть подалась вперед, готовая внимать. Кирион глотнул вина и, глубоко вздохнув, произнес.
– Я пообщался с господином Строном. И вот какое дело, его племянница Констанция Строном умерла трех дней от роду.
– Дядюшка стар, и наверняка уже путается в годах и людях, – равнодушно пожала плечами Констанция.
– Ему сорок. – мрачно проговорил Кирион.
– Никогда не отличался крепким здоровье. Еще и пил.
–
– Ну, сила есть – ума не надо…
– Констанция! – рявкнул архиаг. – Я. Все. Знаю.
В гостиной повисла нехорошая тишина. Девушка все еще немного хмурилась и все еще изображала внимание. Но теперь, вот лишь только теперь Кирион видел, что она лишь изображала.
– Если ты сейчас сама расскажешь мне все, я добьюсь снисхождения короны.
Констанция откинулась на спинку стула, оббитого шелком, приподняла бровь и посмотрела на Кириона каким-то чужим, высокомерным взглядом.
– Отпустишь меня?
– Казню быстро и безболезненно.
Глаза у девушки сквернули. Хищно, опасно, магически.
– Ты – маг? – не смог скрыть своего удивления Кирион.
– Естественно, – чуть скривила губы Констанция. – Мой род один из древнейших и сильнейших. Был. Пока у отца не взыграла мания величия.
– Расскажи мне все, – мягко попросил Кирион.
– Хм, – девушка приложила указательный пальчик к уголку рта, изображая глубокую задумчивость. – Даже не знаю, с чего начать. С того, что меня с детства хотели под тебя подложить? Или, нет, лучше с того, что моя семья страстно желала заполучить трон? Или, может быть, с того, что согласно планам Серого Совета, мир Железа должен был пасть следующим после мира Дерева, к ногам величайших умов и самых могущественных магов?
Кирион чуть прикрыл глаза, чувствуя отвратительную усталость. Он подумал, что и так уже все это знал, и слушать заново не было никакого желания. Не знал он лишь одного:
– Скажи, Констанция… – негромко произнес принц. – Ты когда-нибудь меня любила?
Девушка презрительно фыркнула:
– Ты просто оскорбляешь меня этим вопросом, Кирион. Я никогда и никого не любила, кроме себя. Знаешь почему? Потому что после всего случившегося с Серым Советом, бывшим вообще-то моей семьей, доверять я могу лишь себе. Себе одной. Я и только я желаю себе счастья, могу оценить себя по достоинству и добьюсь для себя лучшего.
– Ясно. – глухо отозвался Кирион и оперся на стол, поднимаясь.
Но ноги не слушались.
Девушка хмыкнула, увидев эту попытку:
– Вот какая штука, Кирион. Пока ты узнавал все про меня, я узнавала все про тебя. И если ты думал, что наследницу самой влиятельной структуры Орихалковых миров можно застать врасплох, о, ты еще более бесполезен, чем я считала.
– Что ты… что ты со мной сделала? – плохо ворочающимся языком произнес архимаг.
– Всего лишь протерла дурман-зельем твой бокал изнутри, – мило улыбнулась Констанция, потягивая свое вино. – Потрясающая травка, правда? Кстати, смогла купить у одного из женихов твоей дражайшей сестрицы. Жаль, он тоже оказался слишком правильным и вздумал все растрепать. Врядли ты его найдут в трущобах Ирониума – поистине магическое место, там можно спрятать что угодно, не только труп.