Его выбор
Шрифт:
С цифрами было легче.
С просьбами — гораздо сложнее. Особенно сложно — с приказом повелителя, завуалированным под просьбу.
— Подпиши, мой мальчик, — ровным голосом просил Сеен.
Арман не отвечал и мял перо между пальцев. Строки вновь плавились перед глазами, к горлу накатывала горькая волна отчаянного упрямства. Арман боялся ослушаться, но не мог подчиниться.
Только как же отказать, если он даже глаза боится поднять на главу семейства? Гэрри, казалось, как только в эту комнату вошел, так даже дышать стало
— Не упрямься, подпиши, — повторил Сеен. — Ты глава его рода, ты должен подписать.
Арман смотрел на разбросанные по столу листы доклада, взгляд безошибочно выхватывал нужные строки:
«…три погибших деревни, пятьдесят сгоревших домов, из местных жителей не выжил практически никто…»
«…огонь уничтожил заповедную дубовую рощу...»
«…от знаменитого храма Радона остался лишь пепел…»
«…убытки составляют…»
«…прошу прибыть на церемонию погребения, мой архан…»
«…в окрестных деревнях разгораются беспорядки. Старейшинам с огромным трудом удается сдерживать гнев жителей…»
«…прошу прислать людей. Дозорных слишком мало, если рожанам не выдадут виновного, может подняться бунт…»
И тут же выведенные неровным почерком, с ошибками, на дешевой бумаге, одной и той же рукой, наверняка рукой деревенского старейшины:
«… прошу, мой архан, мой сын…»
«… больше не у кого просить защиты…»
«… понимаю, мы простые рожане, но…»
«… дочка была такой красавицей, а ее детки… мой архан, почему?»
«… мои предки всегда служили северному роду. Неужели хотя бы этого мы не заслужили?»
«… защити… прошу…»
«… даже могилки не осталось… моя девочка…»
— Арман, — Сеен подошел к столу и решительно собрал разбросанные листки в одну аккуратную стопку. — Ты уже не маленький, ты обязан понять.
— Он должен умереть, — выдохнул Арман.
— Он не может умереть, — мягко уговаривал Сеен, подсовывая нужную бумагу. — Он станет телохранителем повелителя. Человека с таким даром…
— Плевать на его дар! — взорвался Арман, стукнув кулаком по столу. — Убил, так пусть сам сдохнет!
Секретарь, подчиняясь чуть заметному жесту Сеена, стрелой вылетел из кабинета. Боится, горько усмехнулся Арман. Слуги трусливые. Арман не такой. Арман выхватил из рук Сеена листки и швырнул их на пол. И посмотрел на придворного с всей яростью, со всей злостью, на какую был способен. И все равно же не подействовало — проклятый придворный даже не шелохнулся. Лишь серые глаза его слегка потемнели, а губ коснулась насмешливая улыбка:
— Противишься повелителю?
Арман старался не обращать взгляда на насмешливый взгляд Гэрри и гордо выпрямился:
— Ты его спасаешь…
— Арман… ты… — побледнел Сеен. — Ты действительно сын своего отца, смотришь теперь, как Алан. Говоришь, как он, и так же не понимаешь…
— Потому он умер? Потому что не понимал? — тихо спросил Арман. — Потому они все умерли?
— Мой мальчик…
— Я еще мал, ты прав, но я их понимаю, — Арман бросил взгляд на разбросанные по темному ковру бумаги. — И я не могу… понимаешь… не могу его отпустить…
— Я понимаю. — Сеен безошибочно нашел среди разбросанных бумаг приговор к смерти и протянул его Арману. Неподписанный. Пока неподписанный. — Я позволю убить Виреса и даже защищу тебя перед повелителем… по старой дружбе с твоим отцом.
Арман потянулся, чтобы взять листок, но Сеен отдернул руку, резанув Армана жестким взглядом:
— … через три дня. После того, как ты поговоришь с Виресом.
— Пусть так, — смирился Арман, направившись к выходу.
Ему уже было все равно, сил сопротивляться и спорить не осталось. Но еще не доходя до высоких, обманчиво хрупких дверей, он услышал смешок опекуна:
— Ты хитер, Сеен. Остановись, Арман.
Арман подчинился, встав у дверей как вкопанный. Но оборачиваться не спешил, как и не спешил сдаваться:
— Я хочу видеть Виреса здесь. Я глава его рода, и я его накажу. Лично.
— Боги, Арман, какой же ты дурень, — ответил опекун. — Подписать бумагу и послать незнакомого человека на казнь — это не то же самое, что убить кого-то, кого уже знаешь. Сеену так легко удалось тебя провести. Если ты узнаешь Виреса, если ты его поймешь, ты не сможешь его казнить. Не сейчас. Неужели сам не понимаешь, мой мальчик?
Сможет. И казнит. Арман сжал зубы. Как такое можно понять?
— Эдлай, — пытался вмешаться Сеен.
— Не забывай, что Арман мой воспитанник, — оборвал его Эдлай. — И глава северного рода. Действительно хочешь, чтобы им было так легко манипулировать? Боги, мы не можем ждать, пока он повзрослеет!
А кто вас просит ждать?
Ковер… потерся у самого входа. Едва заметно, а все же. Оказывается, и в этом замке бывают потертые ковры. Унизительно. Как же все это унизительно… и правдиво.
— Пойми меня правильно, мальчик, — продолжал за спиной опекун. — Я возьму на себя часть твоей ноши. Но ты сам знаешь, так не будет всегда. И к своему совершеннолетию ты должен стать достаточно сильным, чтобы все это взвалить на собственные плечи.
Еще четыре года…
Арману вдруг стало страшно.
— Вижу, в магической школе тебя разбаловали, — не унимался Эдлай. — Она для детей, которые живут под защитой родителей. У тебя такой защиты нет.
Хлестко. И больно. Боги, как же больно и противно.