Его выбор
Шрифт:
И опомнились младшие боги, и услышали они плач народа своего, и устыдились деяний своих. Заключили мир они и покорились самому сильному, мудрому и великому, Радону, дав ему клятву нерушимую.
Лишь сестра Радона, гордая Виссавия, отказалась поклоняться брату. Бросилась она в ноги к нему и взмолилась:
— О, брат мой! Велико милосердие твое и сила твоя велика. Но плачет душа моя, кровью обливается, свободы просит. Не могу подрезать я крыльев своих, не могу склониться перед тобой, ибо будет то погибелью моей. Слишком сильно во мне дыхание гордыни и лишь пред
И пожалели боги прекрасную Виссавию, и отдали ей пустыни жаркие и реки огнем наполненные. Возрадовалась Виссавия, простилась навсегда она с возлюбленными братьями и сестрами своими, удалилась в пустыни неживые, чтобы заснуть там сном беспробудным. Ибо не может жить бог младший без человеческого преклонения.
— Помни, сестра моя, если найдутся люди, что возжелают жить в землях твоих, то будут подданными они только твоими и только ты будешь над судьбами их властвовать.
— Не люблю людей я, брат мой. Желаю лишь я лишь покоя и вечный сон — судьба моя.
И удалилась гордая богиня в земли свои, и возлегла на ложе каменное в центре пустыни безжизненной. Окружили пещеру ту боги младшие зарослями тернистыми и скалами непроходимыми, оплакали они сестру свою безрассудную, и забыли люди о великой Виссавии, поклоняясь Радону и милосердным братьям и сестрам его.
Так началась новая эпоха в Кассии.
Процветала Кассия. Росли в ней города богатые, в достатке жил народ ее. И возгордились люди, начали забывать богов, храмы разрушать, да кровь проливать за власть и за золото. Опечалились боги, видя безрассудство детей своих, отдалились от людей, воспарив в небеса к отцу своему, подарил им отец милосердный забвение и сон сладостный.
И захватили Кассию силы злые, и воцарилась на землях богатых эпоха беззакония. Вспомнили люди о богах своих милосердных, вернулись к храмам они своим, воскурили благовония на алтарях заросших и взнесли молитвы богам своим. Но крепко спали боги в милости отца своего, не услышали они молитв людских, не вняли слезам их.
И наполнились кровью реки Кассии. Загнали орды тирана последних недовольных в пустыни жгучие. Умирали люди в песках немилосердных, взбухла земля Виссавии от крови людской. И поднялся над ней смрад, и проник он в пещеру богини.
Пробудилась великая богиня от сна своего тяжкого. Явилась она пред умирающими и гнев на них обратила:
— Как посмели вы покой мой нарушить? Как посмели зайти в мои земли?
И упали перед ней люди на колени. И обратили к ней молитвы свои, слезами орошая ее земли. И услышала Виссавия о сне братьев своих и сестер. Смилостивилась великая богиня над народом брата своего, в крови задыхающегося, вознесла молитву пламенную к отцу своему, и услышал Единый плач дочери своей.
Разбудил он великого Радона, братьев и сестер его, и увидели боги, что сотворило людское безрассудство с землями их. И пожалели кассийские боги народ свой, и вернулись они на землю. И послал Радон людям в помощь бессмертных
И был один из них подобен алмазу: чист, прозрачен и благороден. И знал он законы богов лучше, чем кто либо другой, и исполнял он их непреклонно. Давалось ему заклятие любое в мире подлунном, и нити воли богов держал он в руках своих.
И был второй подобен черному агату. И повиновались ему умершие, и сама смерть пытала к нему страстью.
И был третий как золотистый авантюрин, вечный ребенок, смешлив и весел. И дарил он людям счастье, легкость души и забвение. Шли в руки его все богатства мира сего, и шальная удача была его извечной спутницей.
И был четвертый тих и молчалив, как зеленый малахит. И был он великим врачевателем, равных которому не видел ранее подлунный мир. Прикосновения его дарили исцеление, очищали душу от мыслей черных либо даровали смерть без боли и страдания. Слова его были подобны зелью, разум охлаждающему, а в глазах горел огонь неугасимый.
Пятый, подобный чистому горному хрусталю, взглядом своим пронзал занавесу будущего и прошлого. И читал он судьбы людей и народов в открытой книге души своей, и ничто не могло скрыться от пронзительного взгляда его.
Шестой, как кошачий глаз, был гибок и красив. Видел он тайники душ людских, владел умами человеческими, душ их порывами, и каждый в мире этом не мог противостоять слову его. Каждый пред властью его склонял колени.
Седьмой был воином, сильным, беспощадным и тяжелым, как кровавик. Смеясь нес он смерть врагам своим, укрывал людей щитом защиты своей. И вел он за собой войска немереные, и не знал он поражения. И ведал он тайны оружия любого в мире нашем, и каждое несло смерть в руках его.
Восьмой был как ярко-синий циркон. Подчинялась ему каждая тварь в подлунном мире. Пели для него птицы, росли для него травы, цвели для него цветы, наливались для него деревья плодами. И был он тих и прекрасен, как ручей, и взгляд его был чист, как роса ранняя.
Девятый, подобный лунному камню, владел стихиями. И подчинялась ему вода, слугой его становясь. И танцевал для него огонь. И дул для него ветер, и служила ему земля.
Десятый, глубокий и непонятный, был как зеленый гелиотроп. Пылали глаза его неукротимым светом магии, и любое искусство магическое ему подчинялось. Знал все о силе и о ее воплощениях. И любой дар магии был подвластен ему.
Одиннадцатый, подобный медовому сердолику, держал в руках своих нити судеб, переплетая их в сложный, ему лишь подвластный узор. Он видел стезю человека, направлял людей на путь истинный, исправлял судьбы целых народов. И был он самым независимым и неукротимым из одиннадцати. И боялись власти его и люди, и даже боги.
И принесли одиннадцать высших магов людям мир, и подарили им знания, и положили начало лучшим родам арханов. Но увидели они низость в сердцах людских, познали нечистые помыслы их, и охватило их разочарование и презрение. Опечалились высшие маги. Замкнулись в непроходимых замках своих, удалились они от людей, не захотели помогать в низости их.