Его Высокоблагородие
Шрифт:
Нет, в самом деле, черт знает что. С более странной компанией мне никогда не приходилось ходить на дело. Хотя справедливости ради надо сказать, что я по жизни одиночка и почти всегда работаю один.
С трупа удалось разжиться почти новеньким «солдатским» [4] наганом с полным барабаном и десятком патронов россыпью. Княгиня, как там ее, видимо с перепугу, снайперски точно влепила ему одну пулю прямо в глаз, а вторую в переносицу, так что теперь рыжий выглядел не очень фотогенично.
4
«Солдатский наган» —
О том, что каюта Шмуклеровича уже близко, засвидетельствовали звонкие вопли, эхом раздававшиеся в коридоре.
— А-а-а!!! Бабушку свою лапай, халамидник коцаный!.. — как пожарная сирена вопила какая-то женщина. — Штоб тебе хавло попрыщило, жертва аборта...
— Циля Абрамовна, — пояснил Вейсман и сладострастно причмокнул пухлыми губами. — Не женщина, а просто вулкан Везувий. И знаете, я за нее совершенно спокоен.
— Да отдай ты этим шлемазлам ключ... — в унисон женскому голосу заливался мужской тенор. — Они ж тебя изнасилуют...
— Твои слова да Богу в уши, может? дождусь на старости лет немного счастья... — верещала дама. — Нет у меня никакого ключа! Насилуйте на здоровье, штоб у вас цыцюрки поотпадали...
— Из его каюты, кроме как в коридор, другие выходы есть? — у меня в голове начали формироваться зачатки плана.
— Нет, — мотнул патлатой головой кок.
— Значит, слушайте сюда. Надо сделать так, чтобы эти идиоты выскочили наружу... — Я быстро изложил диспозицию и распределил личный состав по местам. — Николаевич, давай...
Купец довольно ощерился, хекнул и, мощно замахнувшись, врезал своим бревном по переборке.
Громыхнуло так, как будто пароход врезался в айсберг.
Гомон в каюте мгновенно стих, но почти сразу возобновился.
— Что за дела?!!
— Да нас на банку снесло, идиоты!
— Какая здесь банка, малахольный!..
— Давай на мостик!..
— Сам иди, нашел дурака!..
Я досчитал до трех, высунулся из-за угла, приготовился стрелять, рассчитывая, что матросики выскочили в коридор, но никого там так и не увидел. Блин, стратег хренов. Ну что же, пойдем длинным путем...
— Эй, малахольные, отзовитесь, — я позаимствовал у купца «смит» и пальнул в приоткрытую дверь Шмуклеровича. Пуля с треском эффектно выломала кусок филенки, а в каюте моментально наступила полная тишина, почти сразу же нарушенная торжествующим и неимоверно ехидным голосом Цили Абрамовны:
— Ага, халамидники, а я таки говорила, что будет вам кадухес на всю морду!
— Заткните пасть этой лярве!.. — бешено заорал Мирон и наглым тоном поинтересовался:
— А кто говорит такой смелый?
— Кристобаль Хозевич Хунта, — процедил я в ответ. — Но я сомневаюсь, что тебе, вшивик, о чем- то говорит это гордое имя. Слушай сюда, даю ровно три минуты, чтобы сдаться всем своим кагалом. В этом случае я посажу вас в лодку и отправлю домой. В противном — можешь сразу начинать себя отпевать. Троих твоих мы уже отправили на тот свет.
— А не боишься, что мы начнем пластать пархатых на ремни? — подпустив истерики в голос, выкрикнул Мирон.
— О чем бы ты ни подумал, фуфлыжник, я сделаю это раньше... — я про себя улыбнулся, какие же они все-таки предсказуемые. — Мне плевать на Сруля и его мадам. Режь на здоровье. Но знай, что через час к этой лоханке пришвартуется миноносец ВСЮР [5] и тогда, вместо букетов цветов, к тебе полетят гранаты. Нет? Ну и пес с тобой.
5
Вооружённые силы Юга России (ВСЮР) —
— Мля, я всегда знал, что это левая затея, — обреченно просипел чей-то голос в каюте.
— Заткнись, сука!.. — взвизгнул Ковалевич. — Он нас на понт берет...
— Да пошел ты... — раздался звук глухого удара, после чего у меня очень вежливо поинтересовались: — А какие гарантии, господин Хунта?
— Мое слово. Как рассветет, валите на все четыре стороны. Но уже без своего пахана. Рожайте быстрей. Мне недосуг долго с вами переговариваться. Сначала выбрасываете стволы, потом выходите сами и, не дожидаясь напоминаний, со всем удобством устраиваетесь мордой вниз.
— Мы согласны! — почти сразу же ответили из каюты. Энергично и с большим желанием ответили. Тут же в коридор полетело оружие, следом выбросили бессознательную тушку Мирона, а уже за ним появились сами матросы.
— И таки мы победили... — уважительно глядя на меня, закивал Вейсман. — Преклоняюсь, господин фон Нотбек. Это было красиво, чтоб я так жил.
— Кто? — по инерции переспросил я и тут же сменил тему разговора. — Самуил Эныкович, надо быстро накормить народ чем-то горячим и выдайте им по чарке. Можно по две. Для снятия нервического напряжения. Но сначала определите пленных в какую- нибудь темницу. Хотя можете их использовать по назначению. Кочегарами, что ли. Александр Николаевич, нам с вами предстоит выкушать немало коньяка, но это чуть потом. Сначала помогите повару. Капитану передайте, чтобы разводили пары и возвращались на прежний курс. Я с ним поговорю позже. Приступайте, господа. Княгиня, я восхищен вашим мужеством. Увидимся за завтраком.
«А мне... — я про себя улыбнулся, шагнул в каюту и закрыл дверь на замок. — А мне предстоит завершить начатое этими сиротами. В самом деле, нельзя же пропускать такой шикарнейший гешефт...»
Семейство Шмуклеровичей смирно сидело, привязанное к креслам. Израиль Львович, полный пожилой коротышка с целой копной курчавых с проседью волос и расквашенным багровым носом, при виде меня как-то странно потупился взглядом. Циля Абрамовна, импозантная роскошная женщина, несмотря на возраст все еще сохранившая свою красоту, совсем наоборот, глаз даже не думала опускать, внимательно рассматривая меня.
— Израиль Львович, Цецилия Абрамовна... — подчеркнуто вежливо я поздоровался с семейством, демонстративно прошел мимо них, сел за письменный стол и положил на столешницу пистолет.
При стуке металла об дерево хозяин парохода сильно вздрогнул и зачастил скороговоркой:
— Господин фон Нотбек, наша признательность вам не будет знать границ. Право слово, мы очень сожалеем за те неудобства, что причинили вам эти негодяи...
Я его почти не слушал, прокачивая взглядом семейку. Евреи... Нет, я ничего не имею против этой нации. Совсем наоборот, даже преклоняюсь пред присущей им предприимчивостью и умом. В самом деле, изумительные и интересные люди. Но работать по ним всегда сложно. Для начала, силой выбивать что- либо из евреев почти всегда бесперспективное занятие, а перехитрить их тоже достаточно трудно. Сами подумайте, этот народ как никто другой столько натерпелся за тысячелетия своего существования, что уже генетически впитал в себя гигантское терпение, потрясающую изворотливость и жуткое упрямство. Да, согласен, при наличии свободного времени, горячий утюг или паяльник могут дать чудесные результаты, но это не наш метод. Нет, тут нужен особый подход. Ну что же, приступим помолясь...