Его Высокоблагородие
Шрифт:
«Эй-эй, подожди... — вдруг стрельнула мысль в голове. — Какой покой? Какая спокойная жизнь? Не забывай; тело-то у тебя новое, а натура и мозги остались старые. Да ты сопьешься от скуки через полгода. Придумал тоже. Сам подумай, чем ты занимался после того, как сменил обличье? Воспользовался шансом? Хрен
— А вот хрен!.. — буркнул я в голос, бросил на столик несколько монет и вышел из кафе. — А вот хрен...
А по дороге домой с ужасом понял, что внутренний голос в чем-то был прав.
ЭПИЛОГ
Мощная громада корпуса гигантского линкора как нож масло резала свинцовые волны. Рядом, неукоснительно соблюдая ордер, шли несколько кораблей меньшего размера, в которых искушенный наблюдатель мгновенно опознал бы крейсера и эскадренные миноносцы.
А вслед за ними, подобно спешащим за квочкой цыплятам, значительно отстав и не соблюдая никакого строя, шла целая армада гражданских разнокалиберных судов, которую возглавлял сравнительно небольшой угловатый пароход с гордым названием «Димитрий».
На носу парохода стоял коренастый молодой мужчина
— Георгий, как ты говорил, называется город, куда мы плывем? — не отрывая глаз от бушующей поверхности моря, прошептала женщина.
— Новороссийск, Ясмина, — коротко ответил мужчина. В отличие от своей спутницы, он смотрел не на воду, а на линию горизонта, на которой уже стали проявляться призрачные очертания береговой черты.
— Новороссийск... — медленно, тщательно выговаривая каждую букву, повторила Ясмина.
— Красиво звучит. А что мы там будем делать?
— Мы?
— Хорошо, что ты будешь делать? — весело рассмеявшись, поправилась женщина.
Мужчина тоже улыбнулся и ответил:
— Знаешь, милая, по официальной версии, буду спасать людей. Правда, совсем не уверен, что мне это надо делать.
— Ой, Георгий, не лукавь, — Ясмина прижалась к мужчине и нежно поцеловала его в щеку. — Я уже успела понять, что ты никогда ничего не делаешь просто так. И она была права.
Капитан лейб-гвардии барон фон Нотбек никогда не совершал бессмысленных поступков. Как в своей прежней ипостаси, так и в нынешней. Просто он любил ставить перед собой задачи, требующие сложных неоднозначных решений. Но не всегда хотел признаваться себе в этом.
Конец первой книги