Егорка из детского дома
Шрифт:
– Всё, Людмила Алексеевна, иди, займись Ванжусом, – негромко скомандовала Лариса Ивановна и, плотно прикрыв за врачихой дверь, обернулась к своей начальнице: – Да, Лидия Фёдоровна, конечно случались. И похлеще бывало. Тем не менее, наш детский дом считается одним из образцовых именно потому, что мы почти никогда не выносим сор из избы. Стараемся все дела решать сами.
– И даже такие ситуации вы спускали виновникам? Не докладывали о них куда следует?! – возмущённо подняла брови директриса.
Лариса Ивановна
– Как только вы, Лидия Фёдоровна, сейчас вдруг позвоните в милицию, так с этого момента закончится ваша спокойная жизнь. И наша, кстати, тоже. Каждое утро вас станут вызывать на допросы. Сюда понаедут с десяток следователей, которые начнут опрашивать всех детей на предмет жестокого обращения с ними. И поверьте мне, что наши дети – ещё те фантазёры. В отместку за какие-то мелкие обиды они такого наговорят.
– Так с Ванжусом же уже всё это было! Все были: и милиция, и прокуратура, и опека! – воскликнула та.
– Вот именно! С Ванжусом всё это случилось, потому что ситуация вышла из-под контроля. Если бы он не убежал в город и не привёл сам милицию то, скорее всего никто и никогда не узнал бы об этом. Сами бы всё решили, – Лариса Ивановна вздохнула и с проникновенной интонацией в голосе продолжила: – А результатом прошлого посещения детского дома этими структурами, как вы помните, стало позорное увольнение Фёдора Силантьевича. И где он сейчас? Преподаёт историю в третьеразрядной коррекционной школе. Вы этого хотите, Лидия Фёдоровна?
– Н-нет, я к-конечно не хочу этого, – как-то неуверенно ответила та и свела брови: – Так я же не виновата ни в чём. Меня же здесь не было, когда всё это случилось.
– Фёдора Силантьевича тоже не было в том подвале в тот момент. Тем не менее, с него, как с руководителя детского дома был самый строгий спрос. Никто и не посмотрел на его прошлые заслуги и долгий стаж работы, – Лариса Ивановна, чуть прищурив левый глаз, внимательно следила за женщиной. Было очевидно, что та находится в глубоких сомнениях.
– Н-ну, хорошо, Лариса Ивановна. Похоже, что вы убедили меня, – директриса подняла нерешительный взгляд на свою заместительницу. – И, похоже, что вы прямо сейчас помогаете мне избегнуть участи Фёдора Силантьевича. Я вам очень признательна.
– Всегда рада помочь вам, Лидия Фёдоровна. И не беспокойтесь – я сама за всем прослежу, и вас обязательно буду держать в курсе, – с серьёзным выражением лица произнесла Лариса Ивановна.
– Хорошо, Лариса Ивановна, держите меня в курсе дела. И да, кстати, Вы в этот раз почему-то не принесли мне информацию по последним поступлениям шефской помощи. Я видела сегодня, как на заднем дворе разгружали фуру с очередной гуманитаркой.
Глава 19
Егорка пришёл в себя почти сразу же после того, как его
– Мама, мамочка … – застонал, заметался он и потянулся рукой к затылку, чувствуя и там сильную боль.
– Егорушка, я тебе сейчас укол сделаю, и нога меньше будет болеть, – над мальчишкой склонилась врач Людмила Алексеевна со стеклянным шприцем в руке и попыталась повернуть его на бок.
–– Больно, ой, как больно! – громко взвизгнул Егорка и нечаянно оттолкнул руку врачихи. Шприц выскользнув, упал на пол и, разбившись, разлетелся на мелкие осколки.
–– Что ты сделал, Егор?! – всплеснула руками женщина и, закусив губу, достала из холодного железного стерилизатора второй стеклянный шприц.
В этот момент в изолятор зашла заместительница директора. Она с озабоченным лицом склонилась над мальчишкой:
– Ну, как ты, Егорка? Очень больно?
– Очень-очень больно, – проскулил тот, беспокойно ёрзая руками по постели.
– Давай, быстрее делай ему анальгину и димедрола добавь побольше, – бросила Лариса Ивановна врачихе и погладила Егорку по голове: – Потерпи, заяц, сейчас после укола тебе лучше станет.
– А нога будет меньше болеть? – по лицу мальчишки градом текли слёзы.
– Обязательно перестанет болеть. Только сегодня потерпи, а завтра уже станет легче, – успокаивающе произнесла женщина и спросила: – А ты, Егор, помнишь, как упал из окна? Почему ты оказался на подоконнике?
– Эт-то всё она… Сказала, чтобы я горшок стал вылизывать… – поскуливая от боли, ответил Егорка.
У заместительницы директора потемнело лицо:
– Это Татьяна Васильевна тебе так сказала?
– И ещё она сказала, чтобы я прыгнул из окна и убился… что воздух будет чище… ай! – воскликнул Егорка, почувствовав как ему в правую ягодицу впилось что-то острое. – А-а, больно-больно!
– Этот анальгин такой колючий укол, – виновато улыбнулась Ларисе Ивановне врачиха. – Подержите его ещё пару минут, Лариса Ивановна, а я сейчас ему димедрольчик уколю. Может, поспит немного. И это… Я хотела сказать, Лариса Ивановна, что мне не нравится его нога. Как бы не перелом. Рентген нужно сделать.
– Рентген говоришь… – задумчиво произнесла озабоченная заместительница директора. – Твой однокурсник в травмпункте ещё работает? Ну, тот, что помог нам тогда с Максимом Воронцовым…
Врачиха положила шприц в белую пластиковую коробочку и, залив его дезинфицирующим раствором, повернулась к своей собеседнице:
– Да, он работает и к нему можно будет подъехать. Ну, разумеется на тех же условиях. Только где столько денег взять?
– Тогда звони ему и скажи, что через пару часов подъедешь с мальчишкой. С деньгами я сейчас решу вопрос.