Ехал грека через реку

tapatunya

Ася вышла с кухни, сгребла детей в охапку и заперлась с ними в детской.

Они вывалили на пол коробку с лего и принялись собирать замок.

Адам появился через несколько минут.

— Собирайтесь, — велел он, — мы поедем в ресторан.

— И не подумаем, — гордо ответила Ася, поворачиваясь к нему спиной.

— Я обещаю вам, что там будут самые вкусные десерты в городе, — подхалимски продолжил он.

Ася сглотнула.

— Спасибо большое, но я и так сыта вами по горло.

— А вот Димдим наверняка

хочет пиццу, — заметил Адам.

Мудрый ребенок сначала посмотрел на лицо своей тетушки, а потом замотал головой.

— Ева, разве ты не хочешь мороженного? — зашел этот тип с другой стороны.

— Я хочу собирать лего, — ответила она невозмутимо.

— Вы сговорились против меня, да? Ася, неужели вы не понимаете, что Линар просто хочет уколоть меня?

— А вы с наивностью молодого барашка поддаетесь на его провокации, — вспылила она. — Что будет после того, как вы отправите этот дурацкий пирог обратно? Линар поймет, что вы злитесь, и мы проиграем этот раунд всухую. Дайте сюда свой телефон.

— Это еще зачем? — нахмурился Адам.

— Вот я вас хоть раз подводила?

Он неохотно разблокировал мобильник и передал его.

— «Пирог немного суховат, — вслух проговорила Ася текст, который набирала. — Спасибо, ты сделал, что мог, но в следующий раз постарайся получше». Один-ноль, — и она вернула Адаму телефон.

Некоторое время он пялился на сообщение, соображая.

— Тогда мы его выбросим, — решил он и быстро воскликнул, прежде, чем Ася успела снова разозлиться: — ой, что это? Ася, да у вас живот округлился!

— Правда? — она подскочила и бросилась к зеркалу. Задрала футболку. — Адам, посмотрите только! Он действительно стал более круглым! Я стану мамой! Хотите потрогать?

У Адама стало сложное, беспомощное, ошеломленное и веселое лицо одновременно.

— Конечно, — пробормотал он и шагнул к Асе. Очень осторожно, словно она была бомбой замедленного действия, положил ладонь на ее живот.

Ладонь была теплая и волшебным образом вызывала щекотку.

— Спасибо, что удостоили меня такой чести, — слегка поклонился Адам, иронично улыбнувшись.

— Мои родители! — вдруг переполошилась Ася. — Господи, мне нужен выходной! Если я еще немного затяну с каминаутом, то приеду к ним уже бегемотом! И тогда меня настигнет кара небесная!

— В таком случае мы поедем к ним завтра же.

— Мы? Адам, у меня родители советской закалки. Они все не так поймут.

— Ася, не придумывайте. Завтра я загружу вас троих в машину и отвезу к вашим родителям. Заодно и Димдим навестит бабушку с дедушкой.

— Завтра, — растерянно протянула она и посмотрела в зеркало.

Рука Адама так и лежала на её животе, и это было очень красиво.

— Я подумаю об этом, — пробормотала Ася.

Подбежала Ева, нетерпеливо сбросила отцовскую руку и прижалась к животу ухом.

— Алло, — громко сказала она. — Как слышно?

Я Ева, и я никуда не улечу в самолете!

Мрачно наблюдая за тем, как Ася уминает лимонный пирог, Адам спросил:

— Какие у вас родители?

— Обыкновенные. Когда мне было двадцать, они просили меня не торопиться с замужеством. Когда мне исполнилось тридцать, то ужасно сетовали на то, что я уже стара для замужества. Последние годы они утратили всякую надежду на мой счет и оставили меня в покое. Уныло сознавать, что я приплетусь к ним с опущенным хвостом и попрошу о помощи.

— О чем вы говорите?

— Сколько бы я об этом ни думала, но мне придется переехать к ним после рождения ребенка, — с неудовольствием признала она. — Все-таки, мне может понадобиться помощь. Олег прав, в одиночку я с этим не справлюсь.

— Издеваетесь? — наклонившись к ней, яростно и тихо зашипел Адам. — Вы что, не слышали, что сказала Ева несколько минут назад? Она никогда не бросит вашего ребенка! А я не позволю вам бросить её!

— Это вы издеваетесь, — зашипела Ася в ответ. — Это же младенец, Адам. Младенец! Памперсы! Бессонные ночи! Болячки! Послеродовая депрессия! Тотальная загрузка на фуллтайме! Я вам больше скажу — на последних сроках я вообще не смогу полноценно приглядывать за Евой.

— Значит, мы наймем вам няню! — категорично и властно решил Адам. — Десять нянь! Но я не хочу больше даже слышать о вашем переезде.

— Ого, — впечатлилась она. — Вы сейчас выглядите весьма убедительно. Малость абьюзно, но где-то на генетическом уровне я испытываю трепет и волнение. Разве вы не должны были просто молча уйти, чтобы окуклиться?

— Я прошу вас не шутить о таких вещах, — Адам обессиленно прижался лбом к столешнице. — Когда дело касается Евы, я теряю всякое чувство юмора.

— Ну не сказать, что в остальное время вы им блещете.

— Ха. Ха. Ха.

— Послушайте, — Ася тоже легла щекой на столешницу и за макушку повернула голову Адама так, чтобы видеть его перевернутое лицо. — А вы не могли бы вот все то же самое проделать с Викой? Главное — интонации. Огонь!

— Что я должен сделать с Викой? — не понял он.

— Показать, что вам не все равно.

— Разумеется, мне не все равно, — скривился Адам. — Я чувствую себя опустошенным.

— Ну так расскажите ей об этом.

— Не могу, — коротко ответил он.

— Почему?

— Просто — не могу. Какой смысл останавливать того, кто хочет уйти? И вообще, — вдруг рассердился он и поднял голову, — почему вы повсюду суете свой нос?

— Жизнь дана на добрые дела, — объяснила Ася и снова вернулась к пирогу.

— Как вы с таким неуемным любопытством жили в одиночестве?

— С удовольствием. Я прекрасно провожу время сама с собой. Однажды я не выходила из дома два месяца, — похвасталась она.

— Вот уж достижение! — фыркнул Адам.