Ехал грека через реку
Шрифт:
Адам не двигался, глядя на ее неровные пряди сверху вниз, на линию шеи, на потрепанный вырез футболки, на несколько веснушек на загривке, на ухо со множеством колечек.
— У вас удивительно изящные руки, — проговорила Ася, сменяя гнев на милость. Она держала его ладонь в своей и легко касалась ее пальцем. — Как у музыканта или художника. Длинные пальцы, тонкие запястья. Разве можно такой красотой бить человека?
Адам помолчал, справляясь с перебоями в дыхании.
— В детстве я мечтал рисовать, —
— Вы же знаете, что можете начать рисовать хоть когда? — спросила его Ася и погладила линии на его ладони.
— Правда? — совсем не понимая, о чем она говорит, отозвался Адам.
Ему до смерти хотелось прикоснуться губами к этим веснушкам и оставаться неподвижным казалось невыносимым.
Ася запрокинула к нему голову, и стало совсем туго.
— Так что все-таки случилось? — спросила она.
Потребовалось несколько длинных секунд, чтобы вспомнить, как пользоваться словами.
— Просто глупость, которая не имеет никакого значения.
— Ерунда. Только глупости и имеют хоть какое-то значение, — ответила Ася, широко улыбнувшись. Лучики разбежались от ее глаз, заставив Адама трусливо отвернуться. Не глядя на нее, он потянул ее за руку, чтобы усадить на диван. Набрал воздуха и нырнул вниз, положив голову ей на колени. Ее пальцы тут же заплутались в его волосах.
— У вас было много мужчин? — ощущая себя полным идиотом, спросил Адам.
— Много — это сколько? — тут же уточнила Ася. — Десять? Двадцать? Сто? Тысяча?
— Простите. Это был дурацкий вопрос. Просто мне теперь сложно представить, что вы когда-то жили совсем другой жизнью, за пределами этого дома. И что рядом с вами были какие-то другие люди.
— Да, — ответила она задумчиво. — Мне тоже. Хорошо, что прошлое остается в прошлом, правда?
30
После обеда Адам просто сбежал с конференции, оставив на Вику все хлопоты. Ее взгляд обещал репрессии и насилие, и прямо из лифта он написал ей покаянное сообщение, пообещав отгулы и бонус.
Однажды он обанкротится, расплачиваясь с Викой за свои косяки.
Со второго этажа слышался дружный смех.
Воскресенье.
Что бы ни происходило в этом мире, это всегда был день Димдима. Никакая сила не могла заставить Асю отменить эту встречу.
Тихо поднявшись, Адам остановился на пороге, подпирая плечом косяк.
Димдим учил Еву играть в шахматы.
— Ешь эту пешку, — объяснял он.
— Есть? — недоверчиво переспросила его дочь.
— Ешь, — твердо повторил мальчик.
Ева вздохнула, подняла с доски фигуру и… попыталась ее надкусить.
Ну то есть, натурально.
Опешив от изумления, Димдим поспешно отобрал у нее пешку, пока она не переломала себе зубы.
Ася хохотала так, что
Ева смотрела на них с обидой и готова была расплакаться.
— Подумаешь, — сказал Димдим, — один раз я вышел на утренник без штанов. Забыл надеть шорты. Ась, скажи.
— Ты плакал? — спросила Ева.
— Еще как! Но Ася сказала, что смех — это всегда хорошо. Тебе легко, говорить, сказал я, не над тобой же смеются. Фигня вопрос, ответила Ася, и сшила себе разноцветные штаны. С тех пор так и ходит, хотя давно уже никто не смеется.
— А я вам рассказывала сказку о мальчике, который плакал, когда люди смеялись? — спросила его няня, но тут у нее зазвонил телефон, и она взяла трубку: — Линар-бей? Ассалям алейкум.
Дети вернулись к шахматам.
От изумления Адам сделал шаг вперед, но Ася смотрела в окно, и его не видела.
С каких пор его брат звонит его няне?
Он думал, что они поругались навсегда, и Линар никогда в жизни не простит ей непочтительности, а она ему — того, что он расстроил Еву.
Но вот они чирикали как два закадычных приятеля.
— Ну конечно в порядке, — говорила Ася. — Что, по-вашему, могло случится? Они просто мило поиграли с Евой. Но вы тоже хороши — как вы посмели такое заявить женщине! Вас все это, между прочим, вообще не касается.
Она повернулась, чтобы взглянуть на детей, и увидела Адама.
— О, вы вернулись, — и Ася широко улыбнулась. — Сбежали, поди. Вот прогульщик! Ваш брат, — сообщила она им с Линаром одновременно.
— Так твой король умрет, — сказал Димдим.
— Ах, я умираю, — воскликнула Ева, театрально хватаясь за грудь. — Мне нечем дышать. У меня антракт.
— Инфаркт, — автоматически поправила Ася, прощаясь с Линаром.
— Моя мама заходила? — удивился Адам, моментально узнав знакомые до боли интонации.
— Мы играли в домино, — сообщила Ева, сгребая все фигурки в кучу. — Шахматы скучные.
— Шахматы скучные? — поразился Димдим. — Это ты скучная!
— Сейчас кто-то получит по интеллекту, — предупредила Ася.
— Я не скучная, я маленькая, — невозмутимо возразила Ева, чем-то неуловимо напомнив сейчас свою няню. — Ась, скажи!
— Вика вас убьет, — сказала Ася Адаму. — Как вы могли сбежать с собственного мероприятия?
— Все в порядке? — спросил Адам. — Мама… никого не напугала?
— Ну что вы, очаровательная женщина, — заверила его Ася. — Она обещала сводить Еву в театр.
— Мама обожает театр, — он открыл холодильник и обозрел его пустые недра. — Надо заказать еды. Вы хотите чего-то особенного? Клубники? Персиков? Колбасы?
— Телефон, — объявила Ева, — я хочу свой телефон. Только мой.
— Оппа, — развеселилась Ася, подошла к Адаму и тоже посмотрела в холодильник.